Роберто Боланьо: Третий рейх

В первую очередь это фрау Эльза, чье обаяние сразу же покорило меня, и я сделался мишенью шуток и насмешек со стороны родителей, причем они отпускали шпильки по моему адресу даже в присутствии самой фрау Эльзы и ее мужа, испанца, чьего имени я не помню, намекая на мнимую ревность и раннее созревание молодого поколения, чем окончательно вгоняли меня в краску, но одновременно пробудили во фрау Эльзе нежное дружеское участие. С той поры мне казалось, что она относится ко мне много теплее, чем к остальным членам моей семьи. Еще вспоминаю, но уже в другой связи, Хосе (так ли его звали?), паренька моего возраста, который водил нас с братом в такие места, куда без него мы бы ни за что не попали. На прощанье, наверное уже догадываясь, что будущим летом мы не вернемся в «Дель-Map», брат подарил ему пару пленок с записями рока, а я — свои старые джинсы. Десять лет прошло, но я до сих пор помню слезы, выступившие на глазах у Хосе. Он сжимал в одной руке сложенные джинсы, а в другой пленки, не зная, что сказать или сделать, и все бормотал на английском, над которым брат постоянно потешался: прощайте, дорогие друзья, прощайте, дорогие друзья, в то время как мы говорили ему по-испански — мы довольно свободно изъяснялись на нем, недаром наши родители в течение многих лет проводили свой отпуск в Испании, — чтобы он перестал плакать, ведь на следующее лето мы вновь будем вместе, как три мушкетера. Мы получили две открытки от Хосе. На первую я ответил, подписавшись за себя и за брата. Потом мы про него забыли и больше никаких известий от него не получали. Был еще один мальчик из Хейльбронна по имени Эрих, прославившийся как лучший пловец сезона, и еще некая Шарлотта, предпочитавшая загорать вместе со мной, хотя именно мой брат сходил по ней с ума. Особняком стоит бедная тетя Гизела, мамина младшая сестра, отдыхавшая вместе с нами в «Дель-Map» в предпоследнее лето. Больше всего на свете тетя Гизела любила корриду, и ее увлеченность этим зрелищем не знала границ. Незабываемая картина: брат лихо ведет отцовскую машину, я развалился рядом, курю, и никто даже слова мне не скажет, а тетя Гизела зачарованно любуется с заднего сиденья торчащими внизу утесами в клочьях пены и темно-зеленым морем, и на ее бледных губах играет довольная улыбка, а на коленях у нее три афишки, три сокровища, как доказательство того, что она, мой брат и я пообщались с великими мастерами корриды на барселонской арене. Родители, разумеется, не одобряли многие из увлечений тети Гизелы, которым она предавалась с такой страстью, не нравилось им и то, что она предоставляла нам чересчур много свободы, по их понятиям мы были еще дети, хотя мне тогда было почти четырнадцать. С другой стороны, я всегда подозревал, что это мы приставлены приглядывать за тетей Гизелой, и эту миссию тонко и деликатно, так, что никто об этом не догадывался, поручила нам мама. Как бы то ни было, тетя Гизела прожила с нами всего одно лето — предпоследнее из тех, что мы провели в «Дель-Map».

О чем-то другом помню очень мало. В памяти остался смех, то и дело вспыхивавший за столиками на террасе, огромные емкости с пивом, опустошавшиеся перед моим изумленным взором, потные смуглые официанты, притаившиеся в углу стойки и о чем-то переговаривающиеся вполголоса. Разрозненные образы. Радостно кивающий мне отец, мастерская, где выдавали напрокат велосипеды, пляж в половине десятого вечера, освещенный последними слабыми лучами солнца. Номер, который мы тогда занимали, был не похож на тот, что мы занимаем сейчас; не знаю, лучше он был или хуже, но другой: на более низком этаже и гораздо просторней, с четырьмя кроватями и широким, выходящим на море балконом, куда обычно перемещались после обеда родители, чтобы играть в свои бесконечные карточные игры. Не припомню, была у нас отдельная ванная или нет. Наверное, в какие-то годы была, в какие-то нет. Вот в нашем теперешнем номере имеется своя ванная, а кроме того — красивый вместительный платяной шкаф, и огромная супружеская кровать, и ковры, и железный столик с мраморной крышкой на балконе, и два ряда штор, одни, внутренние, из зеленой материи, очень тонкой на ощупь, другие, внешние, из деревянных планок, выкрашенных в белый цвет, очень современные, и светильники с прямым и приглушенным светом, и замаскированные динамики, чтобы простым нажатием кнопки слушать музыку в FM-диапазоне… «Дель-Map», несомненно, шел в ногу с прогрессом. Конкуренты, судя по тому, что я успел увидеть из окна машины, проезжая по Приморскому бульвару, тоже не отставали. Появились незнакомые гостиницы, а на месте былых пустырей выросли многоквартирные дома. Конечно, все это лишь первые впечатления. Завтра постараюсь поговорить с фрау Эльзой и прогуляюсь по городку.

Читать дальше