Джойс Оутс - Ангел света

— Черт с ними! — чмокает губами, посылая воздушный поцелуй в сторону Ника. — Черт с ними! Поехали! Через две минуты все эти пороги будут уже позади.

Один только Мори сидит, смотрит прямо перед собой, не в силах вообще реагировать. Ник вторично обращается к нему. А он не слышит, смотрит перед собой на стремнину, на вихрящийся влажный воздух. Его парализовала внезапная уверенность в том, что он здесь уже был и что это опасное место.

Здесь, на этой узкой реке, вьющейся меж высоких лесов по пустынным и прекрасным диким местам Западного Онтарио, на носу юркого зеленого каноэ фирмы «Призалекс», с нетерпеливым Ником Мартенсом на корме. Ник говорит:

— Мори! Мори! Согласен?

(Возможно, им тоже владеет это жутковатое ощущение deja vu, [10] уже виденного (фр.). ибо им с Мори часто случается испытывать одни и те же чувства, что озадачивает и раздражает Ника. А он предчувствует, что не все пойдет ладно? Что через минуту они будут кричать как перепуганные дети, когда оба каноэ перевернутся? Но ведь последние три ночи мальчики провели в мокрых палатках, прислушиваясь к дождю и рассуждая о таких материях, как мужество, умение достойно вести себя в трудных обстоятельствах и готовность умереть, когда придет время, — возможно, они решили, что, раз они рассуждают на столь смелые, серьезные, взрослые темы, это защитит их от реальной беды.)

— Мори! Согласен? Поехали.

Ким и Тони рванули вперед — Ким на корме. А Мори сидит неподвижно, приподняв тощие плечи. Слабые глаза его ломит, несмотря на зеленые очки: солнце бьет в них остриями ярких копий со всех сторон, с тысячи направлений, колет, точно осколки стекла, — и это тоже знакомо.

— Да ну же, черт бы тебя подрал, — бормочет Ник, его ближайший друг Ник, запальчивый Ник, которым восхищаются и которого терпеть не могут многие мальчики в школе Бауэра и которого любит Мори Хэллек. — Опротивела мне твоя уродская рожа, твой уродский затылок, да ну же, чего ты, ради всего святого, ждешь?.. — Обычно тихий приятный голос Ника звучит хрипло от усталости.

Ну разве у Мори есть выбор? Плечи и верхняя часть спины у него пульсируют от боли; он понимает: надо настоять на том, чтобы подгрести к берегу, но Ким с Тони уже помчались вперед. Ник, сидящий сзади, готов его прикончить, так что у него действительно нет выбора. Он кивает, он соглашается. Каноэ рванулось вперед. И его вдруг понесло к тому месту, где нечто бесповоротное может произойти — уже произошло, — где может приостановиться физический закон жизни.

Один миг анархии — и все, что он познал, все, что можно познать, развеется.

— Смотри в оба! — кричит Ник.

Камни всех размеров, всех видов — валуны… скалистые уступы… белая пенящаяся вода… исступленная… оглушающая. Воздух превратился в воду — его быстро, панически заглатываешь. Черная вода, иссиня-зеленая вода, белая пена пузырится и ревет. Мимо пролетает камень, пролетает другой, слева, справа. Ник кричит в испуге и восторге, каноэ подпрыгивает, у Мори схватывает живот, ему вдруг до смерти хочется помочиться, а через секунду он уже забывает об этом. Они ныряют… летят… мчатся, словно бы над водой… и ничто не может их зацепить, ничто не может причинить им вреда. Мори Хэллек и Ник Мартене — семнадцатилетние мальчишки мчатся мимо высоких берегов, меж двух стен хвойного леса, которого они уже не видят.

Они будут жить вечно! Ничто не может их зацепить!

А теперь влево — там водоворот, как раз под следующим порогом…

Упавшая сосна, вся гнилая… огромный белый валун со страшноватыми вмятинами — будто это глаза, нос, рот… камни на камнях… осыпи — гладкие, точно детская горка… привкус паники во рту… хвастливый крик радости… Мори, лишь несколько секунд тому назад считавший, что каноэ сейчас врежется в скрытый под водой камень… Неправда, что мы живем и умираем в одиночку, смотрите, вот мы вместе, смотрите, мы всегда вместе…

Оглушительный грохот. Еле различимые радуги танцуют над головой. А где-то в глубине, под ложечкой, шевелится страх. В ста ярдах впереди две согнувшиеся фигурки в дюралевом каноэ вот-вот исчезнут в тумане. Каноэ изрядно набирает воды, Мори с трудом дышит, нос забивают брызги, руки и ноги онемели, кровь бешено пульсирует в глазах. Он машинально выполняет приказания, выкрикиваемые другом. Выполняет не думая. Неправда, что мы живем и умираем в одиночку, смотрите, вот мы вместе в эту минуту, в эту страшную минуту, смотрите, вот мы вместе, мы всегда вместе…