Григорий Ряжский - Колония нескучного режима

— Потому что тебе нравится лето в Жиже. А зимой, если захочешь, сможешь навещать маму в Лондоне. По-моему, идеальный расклад.

Финал повествования был добит рассказом об уроках музыки в связи с Тришей. Что и ей похожее дело предстоит, только по своей части. Согласится?

— Да счастлива будет как ненормальная! — отмела все Гвидоновы сомнения Приска. — Она же ещё больше чокнутая, чем я, разве не заметно?

Добравшись автобусом до Боровска, энергичным шагом двинули в сторону детдома. Первым делом Гвидон предъявил мастерскую, в центре которой расположился завершённый в гипсе памятник. Тут же находились остальные работы Гвидона, из его запасов. В углу разместилась широкая кровать с панцирной сеткой и металлическими набалдашниками по стойкам обеих спинок. Приска открыла рот и, не скинув рюкзака, пошла по мастерской, осматривая поочерёдно скульптуры мужа.

— Чудесно, — шептала она, переходя от работы к работе, — эти работы просто великолепны. Мой муж — гений…

Дойдя до «Детей войны», остановилась. Долго изучала взглядом. Улыбнулась:

— Правда, Ницца. Очень похожа на ту девочку. С ней можно будет познакомиться ещё раз?

— Теперь всё можно, — негромко пробормотал Гвидон, любуясь тем, как любуется она. И подумал, что не заслужил, наверное, Приски. Что не бывает таких подарков судьбы просто так, ни за что ни про что. И что не отправь он тогда Шварца в разливочную, ещё не известно, кто подсуетился и заморочил бы Приске голову раньше. И что Шварик, скотина, наверняка сразу бы лёг под Евгения Сергеевича, а до Прискиной сестры дело вообще бы не дошло… Он подошёл, взял жену за руку, потянул туда, где стояла кровать. — Я хочу, чтобы ты родила мне девочку. Маленькую талантливую девочку. Здесь и сейчас…

Потом они ещё долго лежали, прижавшись друг к другу. Когда поднялись и оделись, Гвидон подвёл промежуточный итог:

— У меня тут ещё куча дел, думаю, до октября примерно. Буду постоянно мотаться в Москву — обратно. Цеховые у меня дела там, прорабатывать детали скульптуры потребуется, сама отливка, сварка, зачистка, зачеканка швов, обработка бронзой, патинировка. А на место материал ещё для постамента подвезти должны: гранитную облицовку опять же класть, надпись долбить, монтаж, всё такое. Короче, мы сейчас прогуляемся с тобой в Жижу, там повидаешься с Тришкой, и уж дальше как сами решите: можешь жить здесь, со мной, а можешь у них. Думаю, Шварц тебя не выгонит. В общем, пока таким макаром.

— Кем? — не поняла Приска. — Каким макаром?

Гвидон шутливо отмахнулся:

— А ещё мечтаешь нашу классику переводить. Эх ты, горе ты моё нерусское…

В итоге сестры решили так. Жить Приска это время будет у Шварцев, в гости ходить — к собственному мужу, а что будет ближе к зиме — покажет время.

Потом в избе-пристройке пили заваренный Юликом правильный индийский чай. А ближе к вечеру Триш сыграла им, старшей сестре и мужу, дипломные «Картинки с выставки» Мусоргского. На идеально настроенном старом «Бехштейне». Картинки плыли над жижинскими крышами, над не заваленным ещё Прасковьиным амбаром, над будкой Ирода, над будущим палисадником перед недостроенным домом художника Юлия Шварца и его жены Патриции Харпер-Шварц… и уплывали дальше, на юг, ближе к Хендехоховке, откуда Фрол, попугивая скотину ленивыми щелчками кнута, гнал с выпаса уставшее стадо, чтобы прогнать его вдоль глиняного оврага через затихшую, почти вымирающую к ночи Жижу. Для полного счастья не хватало лишь Гвидона. Это понимали все, но не все позволяли себе об этом лишний раз подумать.

Открытие памятника пришлось на конец сентября. К началу учебного года не получилось — цех обещаний не сдержал, а дополнительно подмазать для ускорения дела было уже нечем, аванс весь вышел — часть денег ушла на закупку материалов под весеннее строительство дома и фундамент. Место для дома Приске понравилось. И Шварцы напротив, хотя придётся каждый раз обходить овраг слева или справа и к саду теперь будет ближе, не так утомительно будет мешки с ничейными яблочками таскать. И колонка водяная уже стоит, прямо перед избой. Осталось дождаться конца апреля и строиться по образцу дома напротив, куда Шварцы уже успешно перебрались. Дом стоял под крышей, с разведённым печным отоплением, с готовой для работы мастерской. Оставалось немного дообставить. И смело можно жить круглый год.

К открытию «Детей войны» подтянулась вся местная власть: исполком, райком, отдел культуры, отдел народного образования. Приехала пара шишек из Малоярославца и одна шишка из самой Калуги, из ОБЛОНО. Тут же находился и автор проекта. С женой-иностранкой и её сестрой.