Михаил Нисенбаум - Теплые вещи

Вот в последний раз она помахала мне рукой из стайки случайных попутчиков. Мелькнул ее полосатый шарф, смешная шапка, и она исчезла.

Едва только оказавшись в автобусе и услышав ровный рокот мотора, я заснул. Последней мыслью было удивление тому, что я так ничего и не узнал про этого Олега.

В июле того же года я приехал на пару недель в Тайгуль. В первый же день разыскал Колю, и мы вместе отправились гулять по городу. Коля еще больше похудел, но был весел, вдохновен и говорил без передыху. Он влюбился в какую-то Свету, студентку Тайгульского пединститута, юную девушку не то из Нижней Ревды, не то из Верхней Талды. На будущей неделе предстоял первый официальный визит к ее родителям, Коля волновался и веселился, сыпал стихами и каламбурами. Я видел, что мой друг ужасно рад новому беспокойству, потому что этот клин навсегда вышиб прежний.

Надо было ему рассказать про зимнюю фантасмагорию и мое преступление, которое я не совершил скорее по неопытности, чем благодаря победившей добродетели. Но Санька Колю больше не интересовала, и на судебный процесс, который я вел против себя все эти месяцы, Коля не потратил бы ни секунды.

Мы миновали площадь Славы и двинулись в сторону Пихтовки. Мимо нас прогремел красный «десятый» трамвай. Шумели пыльные тополя, высаженные вдоль Ленинградского проспекта, а вдали между домами темнели склоны поросшей елками Первой горки.

– И представь себе, – говорил Коля, лихорадочно жестикулируя, – я теперь понял, как по-разному думают мужчины и женщины!

– Что это значит?

– Это значит вот что. Приходит Светлана в гости ко мне. Причем сразу сказала, что никаких глупостей у нас не будет. Слово с меня взяла: не отдастся мне, дескать, пока не поженимся. Патриархальное воспитание.

– А ты что?

– Ничего подобного. И в мыслях не было. Она сама! Все сама! – в голосе Коли был настоящий энтузиазм ученого. – Потом уже, когда все случилось, я говорю: какое у тебя, дескать, белье красивое. Тут она и говорит: вот, мол, вчера только достала «недельку», подруга из Вильнюса привезла. Ну, что скажешь?

– А что тут сказать?

– Она не собиралась со мной спать, но надела новое белье, которым хотела похвалиться. Это и есть пример типично женского ума.

– Почему это? – спросил я рассеянно; мы миновали мою бывшую школу. Отчего-то было не по себе.

– А потому что... Там, где мужчина предполагает пять возможных сценариев будущего и готовится к ним, женщина всегда предполагает пятнадцать, даже если они не укладываются в голове. И это правильно, потому что сама жизнь иррациональна и полна сюрпризов. Женщина ближе к жизни, а мужчина прет по прямой.

Тут я заметил, что мы все еще движемся вдоль рельсов, и засмеялся. Очевидно, Коля был прав: женщины порой оказываются умнее и хитрей именно в силу своей иррациональности. Но и женская бестолковость, простодушие, барахтанье по течению – отсюда же.

– В этом весь ты! – сказал я с упреком. – Серьезнейшие истины ты воспринимаешь через трусы.

– Трусы, друг мой, – тонкая материя, – возразил Коля с гордым воодушевлением.

Мы свернули во двор и пошли наискосок по дорожке. Обрывки какой-то забытой мелодии – грустной, щемящей, родной, – промелькнули в листьях рябин и исчезли над крышей желтой пятиэтажки.

* * *

Улыбка еще держалась на моем лице, но я уже понял, что опять падаю в западню. Это был тот самый двор, та самая дорожка, тот самый дом и то самое окно на четвертом этаже. Только на балконе уже не было Ленкиного велосипеда, а сушились какие-то скучные, как пасмурный понедельник, половики.

«Надо было идти по прямой», – подумал я, пытаясь выплыть из памяти на свет.

2002 – 2009

В тексте использованы стихи Синь Ци-цзи (пер. Басманова), Р.-М. Рильке (пер. Б. Пастернака), Ли Юя, Б. Ахмадулиной, Э. Асадова, Убайда Раджаба, А. Тимофеева.