Крис Клив - Поджигатели

— Как романтично.

— На себя посмотри, принц.

Я оглядела Джаспера с ног до головы, а Джаспер уставился в пол.

— Это все проклятый мир, — сказал он. — Это он меня сломал.

— Нет, Джаспер, это кокаин тебя ломает. Надо во всем видеть хорошее.

— Ах да, — сказал он. — Хорошее. Каждую неделю мне приходится писать восемьсот слов о мире, который превращается в крысиное дерьмо, но не беспокойтесь, дорогие читатели нашей газеты, потому что мы во всем можем увидеть хорошее. Мир превращается в крысиное дерьмо на экранах наших плазменных телевизоров, а мы активно действуем на рынке недвижимости и принимаем меры против тирании.

Джаспер резко повернулся и шарахнул краем ладони по зеркалу над раковиной. По зеркалу разбежалась большая некрасивая звезда из трещин.

— Может, успокоишься?

— Интересно, как это я могу успокоиться? — сказал он. — Нет никакого хорошего. Аэростаты заграждения над городом? Давайте заниматься ремонтом и садом! Из-за комендантского часа приходится сидеть взаперти? Рейтинг «Большого брата» взлетел! Как мы реагируем, когда интернируют мусульман? Какая разница, если в этом году популярны оргии на троих!

— Джаспер. Ты сам слышишь, что говоришь?

Джаспер уставился на меня и вдруг засмеялся. Это был ужасный смех.

— Господи, извини, — сказал он. — Ты права. Я опять разразился тирадой. Слушай, у тебя, случаем, нет чего-нибудь нюхнуть?

— Ты же знаешь, что нет.

— Ну конечно, — сказал он. — Откуда. Все равно за спрос не бьют.

Он шмыгнул носом. Вытер нос всей ладонью, сильно порезанной стеклом. Кровь капнула ему на губы. Это была настоящая кровь. Она не померещилась мне, и вдруг я перестала понимать, радоваться или печалиться из-за этого. Когда он заговорил, кровь испачкала ему зубы.

— Люди забыли этот ужас, — сказал он. — Помнишь, какой был грохот от взрыва?

— Перестань.

— Стекла задребезжали, — сказал Джаспер. — Грохот несколько раз прокатился по улицам. Он до сих пор звучит у меня в голове. А потом твое лицо. Твое несчастное лицо, когда ты начала понимать. Вот где ужас. Когда ты начала понимать, что больше тебе некому жарить котлеты. Вот к чему сводится политиканство, позы и восемьсот взвешенных слов такого напыщенного урода, как я. Жуть.

Джаспер повернулся и обеими руками взялся за края раковины. Он опустил голову, и кровь капнула на белую эмаль. Я взяла его за запястья и повела из ванной в спальню. Он что-то бормотал.

— Поспи, Джаспер. Постарайся заснуть, будь хорошим мальчиком.

Я обмотала полотенцем его порезанную руку и подоткнула одеяло. Погладила его по голове.

— Шш, мой малыш, тихо.

Он закрыл глаза, и я долго сидела над ним, пока мне не показалось, что он заснул. Глаза у него двигались под веками, пальцы подрагивали. Ему снились обломки, они гонялись за ним. Я пошла и достала из сумки Мистера Кролика и пристроила его рядом с Джаспером. Мистер Кролик всегда хорошо справлялся с кошмарами. Я долго сидела и гладила Джаспера по голове. Привычку ухаживать за ребенком никогда не теряешь, наверно, это как ездить на велосипеде. Или чистить автомат, если тебе так понятнее, Усама, то есть кто его знает, к чему такой ребенок, как ты, привыкает после школы?

Когда Джаспер успокоился, я вернулась к туалетному столику Петры. Положила ее серьги обратно в ящик. Взяла ее средство для снятия макияжа и ватный диск и стерла ее лицо с моего. Сняла ее одежду и повесила в гардероб. Сняла ее белье, положила в ящик и встала, голая и дрожащая. На часах было 8.45 утра. Пора было опять надевать свою жизнь.

В то утро я опоздала на работу, и не одна я. Автобусы ходили плохо, а мой вообще не пришел. Из-за какой-то угрозы теракта сто человек дожидались автобусов на Бетнал-Грин-роуд под холодным серым дождем. В последнее время очень часто сообщают об угрозе теракта. В последнее время нельзя оставить без присмотра недокуренную сигарету, чтобы кто-нибудь не пришел и не произвел контролируемый взрыв.

Все опаздывали на работу и жаловались по мобильным телефонам. Так громко, что окружающим все было слышно. Говорили по одному. Вот как теперь англичане жалуются друг другу, Усама. Боже упаси, мы ни за что на свете не станем жаловаться соседям по очереди на автобус. Мы не такие, как вы, горячие арабы. Так бы сказал Теренс. Дело, понимаешь ли, в климате. Из-за дождя на Бетнал-Грин-роуд Британия стала великой, и я полчаса простояла под ним, прежде чем мне надоело и я пошла в метро, а метро тоже оказалось закрыто, в общем, типичное лондонское паршивое доброе утро.