Пятым выбрал сложный, плотно стоявший у борта шар, оставляя несколько простых на игре (противник легко сделал бы их в случае перехода игры). Выставив ладонь мостом на борте и высоко задрав кий, Чемоданов задумал ударить чуть сильнее необходимого, чтобы шар отскочил на пару миллиметров дальше цели – мазнул бы лузу по губе, но не попал. Прикрыл глаза от стыда перед самим собой и саданул кием от души, словно курсантишка-первогодок, демонстрирующий свою удаль: чок! Шорох кости о шерсть. Глухой удар в кожаную губу. Шар дернулся в створе, крутанулся по круглой скобке, заплясал судорожно, долю мгновения еще удерживаясь в воздухе сообщенной ему энергией, и – ухнул в лузу. Пять – ноль.
Вождь угрюмо наблюдал, как Чемоданов расстреливает его. Все правильно: не забил первым – расплачивайся. Точно так же он чувствовал себя полтора года назад, когда в Германии пришли к власти национал-социалисты. Это было в начале тридцать третьего. Выскочка-фюрер, даже не успев освоиться на посту рейхсканцлера, тотчас сделал выпад – как казалось тогда, вполне безобидный: германское посольство в Москве выступило с инициативой доставлять голодающим немцам Поволжья продуктовые посылки от родственников в Рейхе (Гитлер уже давно играл на “братской” теме: еще во времена своей предвыборной кампании обвинил правящую тогда партию в “голодной гибели братьев в дикой России”). Вождь поначалу не осознал всю серьезность этого шага. Дела в Поволжье шли неплохо – старательно выстраиваемая для мировой общественности витрина социализма сверкала успехами и достижениями: именно Немреспублика первой в стране закончила переход к сплошной коллективизации; именно там был произведен первый в СССР серийный трактор (“Карлик”, правда, сняли с производства, но это не помешало ему войти в историю). Полным ходом шла коренизация населения, одних только учебников и книг на немецком было закуплено в той же Германии на триста тысяч рублей золотом! А на студии “Немкино” сняли, смонтировали и выпустили в прокат собственный игровой фильм “На переломе” – это ли не плоды свершившейся культурной революции? Развивались и расцветали в Немреспублике пионерия, ОСОАВИАХИМ, Союз воинствующих безбожников… Да, тридцать второй год выдался в Поволжье не самым урожайным, но донесения с мест успокаивали: голод назывался “единичными фактами”, “сгущением красок” и “инструментом уничтожения кулацкого класса”. И германскому посольству было отказано в праве пересылать продуктовые посылки советским немцам – “по причине отсутствия голода в советской России”. Немецкая пресса разразилась по этому поводу гневными заголовками и ядовитыми статьями. Позже, оглядываясь назад, вождь осознал: история с посылками была первым ударом тщательно спланированной партии. Первым шаром противника, забитым в лузу.
Вскоре (и этого следовало ожидать) состоялась целая серия забитий: не отходя от стола, противник сделал с кия еще четыре шара подряд. В Берлине большим тиражом вышла и была разрекламирована в ведущих немецких газетах документальная брошюра “Братья в нужде!”, повествующая о трагической судьбе советских немцев (удар!). Там же открылась выставка, составленная из писем советских немцев проживающим за границей родственникам; посещение этой выставки стало для берлинцев равноценно походу в кинематограф на фильм ужасов, настолько ощутимо было в коротких, часто предсмертных строках дыхание близкой смерти (удар!). Информационное агентство печати Вольфа опубликовало антисоветское воззвание “Союза заграничных немцев”, призывающее весь просвещенный мир принять участие в помощи голодающим в СССР немцам (еще удар!). В банках Рейха открыли специальный счет “Братья в нужде”; одними из первых сделали взносы Адольф Гитлер и Пауль фон Гинденбург, по тысяче рейхсмарок каждый (и еще удар!). А в берлинском Люстгартене уже вовсю шла подготовка к антисоветскому митингу под названием “Путь немцев в СССР – путь к смерти”. После митинга были запланированы демонстрация и кружечный сбор.
– …Ваша игра, – спокойно произнес Чемоданов, отходя от стола.
Только что он ударил впустую, неудачно пытаясь взять сложную резку и оставляя на столе два умело выставленных по углам шара. Ход перешел к вождю.
– Игра моя, – согласился тот. – А шары вот эти, подогнанные, за номерами пять и семь, – ваши. Сами заготовили – сами и пользуйте. Не надо мне тут братскую помощь устраивать.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу