Георг Кляйн - Либидисси

«Это похоже на сказку. Некто пишет и пишет. На протяжении двух десятилетий романы и рассказы скапливаются в ящике стола. Печатать их никто не желает. Между тем на литературный небосклон катапультировалась целая команда бойко болтающих юных дарований. Очередная фройляйн-вундеркинд вытеснила свою предшественницу. Нашему же автору уже далеко за сорок. Он, может, еще и сегодня продолжал бы трудиться в безвестности, если бы не нашелся молодой и дерзкий издатель, которого мало заботило, что думают о хорошей литературе его коллеги. Осенью 1998-го в издательстве „Александр Фест“ появился наконец поразительный дебютный роман. Критики протерли глаза — и дружно пришли в восторг. Ничего подобного они уже давно не видали. Автора звали Георг Кляйн, книга его называлась Либидисси». Так Стефан Рихтер начинает статью о Кляйне в «Новой рейнской газете» (30 апреля 2004 г.).

Сказанное, конечно, можно было бы счесть преувеличением, однако ни к концу 1998 года, ни в 2004-м, когда писалась эта статья, ни сейчас, в 2008-м, интерес к прозе Кляйна не угас. Роман «Либидисси» уроженца Аугсбурга Георга Кляйна (р. 1953) действительно был признан одной из лучших немецкоязычных книг года, в 1999-м, после публикации сборника рассказов «Призыв слепой рыбы», Кляйну была присуждена премия братьев Гримм города Ханау, в 2000-м — премия Ингеборг Бахман. В 2001 году увидел свет еще один роман «из ящика письменного стола», написанный раньше «Либидисси», — «Barbar Rosa. Детективная история» (странное название намекает и на легендарного императора Барбароссу, и на нагруженный символическими смыслами цветок, и на «варварски розовый» цвет, определяющий атмосферу многих эпизодов романа). Потом были сборник рассказов «Про немцев» (2002) [11] Рассказ «Про немцев» из этого сборника — единственное произведение Георга Кляйна, с которым до сих пор могли познакомиться русские читатели. Он публиковался в переводе М. Рудницкого в «ИЛ», 2003, № 9. и еще два романа, «Солнце нам светит» (2004) и «Грех Добро Молния» (2007), — все эти книги провоцировали споры в прессе и вызывали непривычно эмоциональные отклики. Литературовед Ульрих Райнер, убежденный противник Кляйна, обвиняющий его в эстетизации уродливого — в том, например, что действие его книг разворачивается в руинах или подземных лабиринтах, «во всех отношениях грязных, отвратительных, вонючих и гнусных», — возмущаясь, не может не отдать должное мастерству критикуемого им автора: «…эта его позиция aparte [12] В стороне от других (франц.). кажется мне неприятной и безвкусной, кажется чуть ли не предательством по отношению к литературе. Предатель же — что и делает данный случай интересным — должен, чтобы получить возможность сделаться таковым, сперва овладеть писательским ремеслом и тем обеспечить себе доступ в 'объявленный мертвым заповедник поэзии', о котором говорил Стефан Георге. Кляйн, вне всякого сомнения, писательским ремеслом владеет» (рецензия на роман «Солнце нам светит», «Цайт», 26.08.2004).

Георга Кляйна критики называют неоромантиком, заблудившимся где-то «между немецким романтизмом и Кафкой, между По и Лавкрафтом», создателем «мифоманиакальной», «мнимопритчевой» прозы, изобилующей «криптоцитатами» творцом «параллельных нашему миру» миров. Сам же Кляйн в интервью газете «Вельт» (2001) сказал: «Я рассчитываю, естественно, на совершенно неискушенных читателей, которые не изучали германистику и слово „романтик“ понимают в широком смысле… С другой стороны, ни одно предложение у меня не бывает нейтральным. Оно должно доставлять удовольствие. Я, собственно, апеллирую к такому читателю, который умеет то и другое: радоваться хорошей фразе и не упускать из виду скрепы между эпизодами, далеко отстоящими друг от друга».

Что касается публикуемого романа, то, на мой взгляд, все описанное в нем достоверно. Города Либидисси, конечно, не существует, но детали его быта и истории можно увидеть во многих современных ближневосточных и североафриканских городах. Кляйн рисует в своем и нашем воображении фантастическую картину, напоминающую старинный план города, который однажды рассматривали герои романа. Средневековый картограф дополнил очертания реальных зданий планами пригрезившихся ему зданий-двойников; в реальности их еще не было, но он, благодаря интуиции, предугадал их возникновение: «Дабы найти правильный угол зрения, мы принимали самые немыслимые позы, но лишь когда ты встал на офисный стул и мы начали вращать его сиденье, перед тобой мелькнули два византийских купола, две луковицы, изображенные художником в перспективе, — когда-то видение будущего, а ныне исторический факт». Отвечая (в письме) на вопросы переводчика, сам Кляйн однажды охарактеризовал свой метод так: «Понятия 'специальный уполномоченный', 'Последнее распоряжение Федерального центра', 'ведение особо важных агентов', 'Правила свободной передачи донесений из-за рубежа' придуманы мною, но в то же время гиперреальны, ибо они проникнуты духом современной бюрократии…»