Джеймс Донливи - Леди, любившая чистые туалеты

— И ты нуждаешься в ком-то еще, способном подарить тебе традиционный стандартный домашний уют, а именно лечь под тебя.

— Эй, ну чего ты.

— А если не лечь, так отсосать. Потому ты сюда и явился.

— Эй, погоди секунду, Джой. Господи Исусе, да я просто пришел повидаться с тобой. При чем тут лечь или отсосать. Честное слово.

— Ну, вообще-то говоря, я имела в виду, что этот вариант можно и обсудить.

— Чего.

— Да-да, ты только в обморок не падай. Я могу дать тебе, могу отсосать. Если ты выложишь на стол пятьсот долларов. И при условии, что все займет не больше двадцати минут. Ну, может быть, двадцати пяти. Но лишь после того, как я увижу пятьсот долларов. Только после этого я подумаю, стоит мне в это ввязываться или не стоит.

— Эй, мать честная. Брось, Джоселин, чего ты такое несешь. Что с тобой. Такая была хорошая женщина. Мать честная. Да тебе помощь нужна.

— Давай, мать честная, ближе к делу — чего ты больше хочешь: чтобы я тебе дала или чтобы отсосала. Потому что, если ты не хочешь ни того, ни другого или если у тебя нет пятисот долларов, так я лучше спать лягу. Время позднее.

— Черт, господи, ты же училась в лучших школах. В Брин-Море. Пятьсот долларов.

— Какое отношение имеет Брин-Мор к моей цене. Или она кажется тебе заниженной.

— В Брин-Море девушек такой арифметике не учат.

— Откуда ты знаешь.

— Зачем ты так, Джоселин. Да еще прямо здесь, в Скарсдейле, господи боже. Ну скажи, зачем.

— Если быть географически точным, это не Скарсдейл. Это Йонкерс.

— Черт, ладно, если не Скарсдейл, то почти самая его граница.

— Хорошо, Скарсдейл там или Йонкерс, но я готова дать тебе, потому что нуждаюсь в деньгах. И без них ты мне не вставишь и ничего другого от меня не получишь.

— Черт, погоди секунду. Я хочу сказать, господи, ты меня просто потрясла. Можно я присяду. Надо все это обдумать. Черт, выходит, я просто покупаю тебя, ни больше ни меньше.

— Совершенно верно. Может, и не больше, но уж точно не меньше. Пятьсот долларов за двадцать минут. Извини, я, кажется, сказала двадцать пять. Даю тебе пятнадцать секунд на размышление. Только не устраивайся здесь как дома. Вообще-то хватит с тебя и пяти. Тем более что я торчу тут с тобой в одной пижаме. Одна. Две. Три. Четыре. Пять.

— Черт, Джой, а ты здорово выглядишь в этой пижаме. Правда. Фигурка у тебя все еще прямо спортивная.

— Я сказала: пять секунд. Мы не на базаре.

— Ну да. Ладно. Ладно. Черт, а я-то всегда считал тебя леди.

— Что же, этому и учили меня мама, бабушка и гувернантки. И курс обучения включал основные принципы учтивого отношения к джентльменам, какового наименования мужчины, возможно, уже не заслуживают. Я, впрочем, не нахожу, что моя прямота сколько-нибудь отменяет учтивость. Просто теперешние мои обстоятельства требуют, чтобы джентльмен за это платил.

— Нет-нет. Все нормально. Раз тебе нужны деньги. Но, черт, пятьсот баксов.

— Вот именно.

— Ну, по правде, Джой, я нынче малость на мели.

— Ах, черт, по правде, мне так жаль, Клиффорд. Видишь ли, если ты леди или притворяешься ею, то обязана запрашивать высокую цену, таков закон рынка. До свидания. Я хочу лечь. Мне завтра ранним поездом в город ехать.

— Черт, может, дашь мне глоточек чего-нибудь. Стопочку “Джим Бима” или водки, вон они у тебя стоят. С кусочком льда. А я пока посчитаю, чего у меня с собой есть.

— Если у тебя нет пяти сотен, лучше и не считай. А выпивка обойдется тебе еще в пятерку. И повторяю, не устраивайся здесь как дома.

— Эй, ну брось, Джой, у тебя все-таки не публичный дом с правом продажи спиртного. Ты ж меня знаешь, я не нахал какой-нибудь. Черт, ну и ночка, такой безумной у меня еще не было. И должен тебе сказать, ты меня просто, черт дери, потрясла. Я к тому, что ты же любила искусство, спортом занималась. Стреляла, как снайпер. Помнишь, как мы по куропаткам палили, когда охотились со Стивом и прочими на здоровенной плантации старины Джона в Джорджии.

— К нынешнему нашему делу это никакого отношения не имеет.

— Ладно, ладно. Я ж понимаю, когда и в теннис уже не поиграешь, и в бридж, и не постреляешь, и вообще уйдешь из загородного клуба, хорошего мало. Но только, без шуток, я и не знал, что тебя так приперло. Тебя, наверное, в последнее время никто пообедать там или на свидание не приглашал.

— Послушай, козлик, меня даже на задрипанные прогулки никто больше не приглашает.

— Но, господи, Джой, может, все дело в том, что в нынешнем современном обществе никто просто не понимает, куда ему податься. Вон ведь чего кругом творится. Я к тому, что друзьям, которые уже давно знакомы, лучше друг друга держаться. Мужчине же надо думать, как бы какую заразу не подцепить.