Индия Найт - Моя жизнь на тарелке

— Клара, тебя опять заносит? — Напоследок глянув в зеркало, Роберт сверяется с часами. — Что за сексуальные прозвища?

— Хотя бы… хотя бы… Да хотя бы «тигреночек», — ляпаю я первое, что приходит в голову.

— Тигреночек? Тигреночек?! — Роберта душит хохот. — С какой стати?

— Ну это я так, к примеру. Не обязательно тигреночком, а то еще кто-нибудь решит, будто у меня спина в полоску… спина — значит, и задница в полоску, а в полоску — значит, грязная.

— Клара! — От возмущения Роберт даже повышает голос. — Что за непристойности ты несешь!

Брезгливо раздувая ноздри, он пятится к двери — не иначе как от ужаса, что я собираюсь немедленно продемонстрировать вышеупомянутую, не отличающуюся стерильностью часть тела.

— Ладно, оставим в покое диких животных. Как насчет «крошка», «солнышко», «конфетка»? Уловил суть? Нежное что-нибудь. Ласкательное.

Роберт издает тяжкий вздох и в растерянности швыряет мне шаль. (Шаль! Убедились, что я не кривила душой? Вытряхнутая из сундука старушенция — вот кто я такая.)

— Ласкательно-ругательное, — цедит сквозь зубы Роберт и добавляет в полный голос: — Опаздываем, симпомпончик. Лапуля. Пушистик.

Премного благодарна. Всю жизнь мечтала об идиотской кличке из разряда тех, которыми великосветские кретинки награждают своих болонок. С другой стороны, и такой была бы рада, если б не явный сарказм. Мысли эти остаются при мне; не затевать же скандал, в самом деле. Еще один взгляд в зеркало — и мое настроение идет на поправку. Да здравствует тональный крем от Сен-Лорана, лучший друг всех женщин мира. Я выгляжу отлично, несмотря на некоторую всклокоченность образа. «Э-эй, крошка! А ты в порядке!» — беззвучно сообщаю я собственному отражению. Откуда такой энтузиазм? Понятия не имею. Перспектива встречи с родственниками всегда действует на меня непредсказуемо.

Одевается моя семейка что надо. Элегантные балахоны от «Прада», обувь от Джимми Шу, костюмы от Освальда Боутенга, аксессуары от… словом, вы поняли. Волосы сияют глянцем. Все идеально: ни продранных колготок, ни облупленного ногтя, ни ошметка шпината между зубами. Срочные услуги косметолога никому не требуются; к работе стоматолога не придерешься. Вот уж кто действительно выглядит на миллион, так это мои родственники. Все до единого, кроме меня. В их тесном кругу я чувствую себя жизнерадостной деревенской дурочкой в грязной юбке, из-под которой выглядывают байковые панталоны.

Понятия не имею, как это вышло, но догадываюсь, что отчасти дело в бюсте. Обладательницы солидного бюста знают, что эта выдающаяся часть так и норовит выставиться: плывет наподобие подноса впереди всего остального и услужливо ловит все, что пролетает мимо рта: хлебные крошки, кусочки мяса, капли кетчупа и майонеза… если очень повезет, то и голову креветки. Среди женского населения семьи я самая грудастая, остальным повезло больше. Ни у мамы, ни у сестриц нет никаких шансов обнаружить в декольте лупоглазую голову креветки.

Ладони сами собой нервно приглаживают платье. Перед выходом я, как обычно, испачкалась зубной пастой, и на боку все еще темнеет влажное пятно.

Похоже, все в сборе. Изысканно-воздушная Фло шелестит шифоновой пеной. Эви — лакомый кусочек, так и просится в рот вместе с полупрозрачным платьицем, не скрывающим дороговизну лифчика. Королева-мать Кейт в простеньком пронзительно-синем костюме («Прада» — синоним элегантности, дорогая!) уже отчитывает официанта. Что ее на сей раз не устраивает, интересно? Освещение? Форма кресел? Расцветка ковра? Я делаю глубокий вдох. Выдох. Ещё раз…

— Клара! — Мужская рука скользит по моей талии; впрочем, хозяину этой руки панибратство дозволено. — Привет, — орет мне в ухо Том. Мой сводный брат гордо зовется «модельным фотографом», хотя лично я не видела ни одного его более-менее приличного снимка. — Шикарно выглядишь, — с братской снисходительностью объявляет он. — Познакомься. Это Тарка. [2] Тарка — английский сорт фасоли.

В полушаге от него высится жердеобразная, до абсурда изможденная девица. Очередная модель, вне всяких сомнений; американка, судя по дурацкому имени.

— Добрый у-ечер, Тарка, — гнусавлю я. — Беу-умно рада знакомству-у.

Девица бессмысленно хлопает ресницами, затем переводит взгляд на Тома:

— Ты не говорил, что Клара из Ирландии.

Том подмигивает мне, но умудряется сохранить серьезный тон:

— Видишь ли, киска, вообще-то Клара у нас — японка…