Индия Найт - Моя жизнь на тарелке

Я разглядываю равиоли в своей тарелке. Тертый пармезан почти расплылся в сметане, фиалковые листья еще не утратили глянца, но уже подвяли по краям. Не сказать чтобы совсем уж невкусно… не сказать чтобы выглядело отвратно… Но если начистоту, оно могло бы быть и получше, это блюдо. Могло бы дразнить аппетит и проситься в рот… И жизнь у меня точно такая же, неожиданно приходит в голову туманная, дремотная мысль. Вот она, вся моя жизнь, лежит передо мной на тарелке.

— Тебе повезло, раз так хорошо изучила мужа. Представления не имею, что делала бы я на твоем месте. Что ж, Номи, вперед, а я помогу, чем сумею. — Я со вздохом поднимаюсь из-за стола. Собираю тарелки. Поворачиваю кран и смотрю, как вода смывает недоеденные равиоли. Утилизатор рычит, расправляясь с остатками нашего ужина.

— Спасибо, дорогая. Думаю остановиться на четвертом варианте, то есть ничего не предпринимать. С ума сойти! — неожиданно смеется Наоми. — Представь, мне даже любопытно, что из всего этого выйдет. Оставь ты эти тарелки, Клара. Давай я приготовлю кофе.

— Ненавижу кофе.

— Ах да, тогда чай. «Эрл Грей»?

Я стою у раковины с мокрыми тарелками в руках. Чуть ослабь хватку — и они полетят вниз, брызнут белоснежными осколками. Но я стискиваю пальцы.

— Чай я люблю. Один кусок сахара, никаких канцерогенных заменителей.

— В списке еще один вариант остался. — Поставив чайник на плиту, Наоми на секунду обнимает меня. Очень трогательно. И совершенно на нее не похоже. — Вариант номер пять: я просто постеснялась его прочитать. Теперь мне гораздо легче, и я могу сказать. Хочешь?

— Да. Что за вариант пять?

— Стать похожей на тебя. — Взгляд подруги светится нежностью.

— Стать похожей на меня?

— Да. Наслаждаться жизнью. Найти смешные стороны…

— В измене?

— Ну, не совсем… Я представила, как бы ты себя вела — сначала закатила бы скандал, потом успокоилась, а потом и шутку какую-нибудь выдала бы, верно?

— Не думаю, что у тебя… Не думаю, чтобы ты… Черт, да ничего я не думаю. Может, выпьем чай в гостиной?

В пятницу утром мы собираемся к Джулиану. Втроем. Без Роберта. Плевать, плевать, плевать. Между нами, мне далеко не плевать, а, напротив, страшно обидно. Не так уж часто я обращаюсь к нему за поддержкой. Почему? Да потому что сам должен догадаться, когда мне плохо. Восемь лет — не такой уж маленький срок. Пора бы и выучить, что меня выводит из равновесия, а что радует. Так ведь? Похоже, что не так.

Помнится, я уже упоминала о некоторых проблемах, связанных с жизнью на природе. Увы, коровы и прискорбное отсутствие магазинов — это еще не все мои деревенские беды. Сейчас острее всего стоит проблема одежды. Чарли с Джеком, полностью одетые, давно уже маются от нетерпения.

Я скорбно вздыхаю, в четвертый раз за утро перебирая свой гардероб. Одного взгляда на него достаточно, чтобы нарисовать мой образ: горожанка до мозга костей. Шкаф ломится от излюбленных городскими мамашами свободных свитеров, брюк-стрейч, клетчатых рубашек и твидовых юбок (какая ирония). Не люблю я все эти тряпки типичной мамаши. В четверть восьмого утра их вид почему-то оскорбляет меня до глубины души. «Ненавижу», — бормочу я, злобно пялясь на одежду. Потом оттягиваю ворот пижамы и заглядываю внутрь. Привет, грудки. Не забыли еще, как выглядывали из атласного декольте вечернего платья? Молчат. А что им остается? Их последний выход в свет остался в таком далеком прошлом, что болезни Альцгеймера, боюсь, не миновать.

Тем не менее груди на месте и совсем не так плохи — для тех, кто разбирается. Вернусь от Джулиана — и первым делом по магазинам на поиски… Чего? Минувшей юности? Именно.

На подоконнике стоит фотография — Кейт и я двух лет от роду. Чудесный домашний снимок, который я видела тысячу раз. Сегодня я смотрю на него другими глазами и окончательно падаю духом. Несмотря на бесспорно родительский статус, наряд на маме от Гуччи — скромное платье с разрезом от изящной загорелой лодыжки до бедра. Я снова подхожу к шкафу и чувствую себя подобием — копией! — Демиса Руссоса.

Обиднее всего видеть наряды, оставшиеся от дородительской эпохи, — сексуальный шелк, который так и хочется погладить, юбки-колокольчики много выше колена, приталенные кашемировые кардиганы, облегающий пиджак. Как вернусь, сдам все это в химчистку. Если влезу, конечно.

Однако, однако… Даже отбросив ностальгию, приходится признать, что в деревню мне ехать абсолютно не в чем. Одна из величайших тайн кроется в умении сельских женщин носить подходящую одежду и не выглядеть при этом разжиревшими лесбиянками. Как им удается? Мне необходимо это знать. Мне нужен совет. Как совместить мой трикотажный костюм от Николь Фархи (широкие дымчато-серые штаны и такая же туника) с низкими каблуками? Я уверена, что к костюму требуются высокие каблуки, но у них на деревенскую грязь аллергия.