Индия Найт - Моя жизнь на тарелке

— Что за выдумки, Клара! — рычит он без паузы. — Не желаю жить с чужим человеком. Няню придется взять в дом. Представь — я прихожу с работы, а она валяется на диване. Ужинать тоже втроем прикажешь? А если ей еще поболтать захочется? Нет, Клара, я этого не вынесу.

Ну а я так запросто. Без проблем вынесла бы пару лишних часов сна. Лишний свободный вечер тоже. Вынесла бы — легко! — хотя бы день без долбаного пылесоса. И еще много чего хорошего вынесла бы. Но я молчу. Как рыба. Устала. Сэм Данфи весь день испортил, чтоб ему провалиться вместе с фальшивыми глазами и похабной майкой.

Но пока Роберт подруливает к стоянке у дома Тамсин, я внезапно спрашиваю:

— А не смотаться ли нам куда-нибудь, дорогой? Вдвоем. Ты да я. На выходные, а? Недельки через две-три, когда ребят пристрою.

Таким тоном дети у витрины кондитерской канючат. Однако Роберт, как ни странно, соглашается не раздумывая:

— Отличная мысль. Мне нравится. И в Париже давно не был…

Я взмываю под небеса и парю. Да мы же из одного теста… Два сапога… Муж и жена — одна сатана, ну и т. д.

Я тянусь к Роберту, но он перехватывает инициативу и целует меня первым. Признаюсь, это было замечательно.

Что-то со мной не так. Кризис не кризис, а легкое душевное недомогание наблюдается. Все дело в том, что зависть мне несвойственна. Пороков, разумеется, хватает, но на чужое добро я, как правило, не зарюсь. И невозможного не жажду… о редких случаях превышения кредита умолчим. Клянусь, никогда не мечтала быть прекрасной принцессой; похудеть разве что немного, да еще… нет, об этом и думать не хочется. Тем не менее в крошечной квартирке Тамсин я превратилась в ревниво-завистливого монстра с раздвоенным жалом вместо языка и глазами, извергающими огонь. Гнусное ощущение, пусть и длилось оно всего ничего. Секунд пять, не больше. Или минут.

Предзакатное солнце заглядывает в окна на радость густой поросли всяческих трав, зеленеющей в ящиках на подоконниках. Тмин и лаванда, базилик и розмарин наполняют ароматами уютную квартиру (размером с нашу гостиную, о чем я напоминаю себе прямо с порога, надеясь задавить зависть на корню). Приземистая софа, заваленная подушками, занимает полкомнаты и выглядит райским уголком отдохновения. Сбоку — непрезентабельный кофейный столик (с распродажи, как и его сосед) со всякой симпатичной всячиной: перламутровый лак для ногтей, заколка для волос с пластмассовыми розочками, стопка журналов и, наконец, завершающий штрих — бокал с белым вином. Элвис Костелло сладко поет о старушке Элисон, угробленной этим жестоким миром. Все понятно. В ожидании гостей Тамсин валялась на софе, красила ногти, тянула вино и занюхивала лавандой. Ревнивый монстр во мне встрепенулся и зашипел. Вокруг ни единого кубика «Лего» или колченогого солдатика, ни единого пятна от варенья и даже — держу пари, хотя и не заглядывала — ни единой засохшей горбушки под диванными подушками. Никто не вопит, за исключением Элвиса. А хозяйка может бездельничать с чистым сердцем: не надо ни голодных домочадцев кормить, ни ворохи грязной одежды стирать, о завтраках и уроках голову тоже ломать нет нужды. Тамсин запросто может выпить бутылку, а то и другую. Ей же не вскакивать на зов Джека, погибающего от жажды или от скуки — в четыре утра. Тамсин живет в Мире Девушек, а я нет. Не живу я.

Чему мне, собственно, завидовать? Квартира Тамсин, повторяю, похожа на объемистую коробку. Мы же обитаем в собственном доме с четырьмя спальнями и верандой — одном из тех типовых псевдовикторианских особняков, что снаружи выглядят убогими, зато изнутри фантастическим образом обретают вполне приличные пропорции. (Кстати, о внешнем виде: облезлые стены нашему дому красоты не прибавляют, но я не могу заставить себя расстаться с суммой, равной цене бархатной кушетки, ради эстетического удовольствия соседей.) Конечно, улица наша так себе, и это еще мягко сказано: поблизости школа, и подростки слоняются по округе, горланят, мечут окурки и пакеты из-под чипсов. Однако не все так плохо. Вишня перед домом многое скрашивает. Да и цветы, как ни странно, никто не обдирает. Цветы, правда, — одно название… зато горшки солидные, отлично облагораживают лестницу и парадный вход (дверь массивная, два американских замка плюс задвижка: добро пожаловать в Ист-Энд). Положа руку на сердце, свой дом я люблю. Заверну за угол, возвращаясь из булочной, — и вот он стоит, квадратный и уютный. Бог его знает, почему я завидую Тамсин. В нашу кухню запросто можно вместить ее квартиру в двойном экземпляре.