Андрей Геласимов - Дом на Озерной

Фотографию он принес Женьке. Та сидела в палисаднике и подрисовывала в глянцевом журнале усы и рожки всем худым знаменитостям. Особенно мило с усами выглядела Виктория Бекхэм, а рога удивительно шли Сергею Звереву. Журнал Женька утащила у Томки.

– Классно получается, – сказал Николай. – А ты случайно подстригать не пробовала?

– Собак пробовала, – ответила Женька. – И еще кукол.

– А меня можешь подстричь? – он показал ей Димкину фотографию. – Вот так, например.

– Ну, я не знаю… Вот если бы вам надо было усы нарисовать…

– Усы не надо.

– Или рога…

Женька слегка насмешливо и вместе с тем как бы заигрывая улыбалась. Николай немедленно принял игру.

– Сначала подстригаешь – потом рога.

Женька тряхнула головой:

– Договорились.

Ей нравилось, когда люди вели себя смешно.

Пока она возилась вокруг него с ножницами, между ними возникли самые настоящие приятельские отношения. Женьке нравилось, что взрослый и наверняка серьезный мужчина отвечает на ее шутки, подмигивает ей и совершенно не тяготится ее обществом. Через десять минут она раскрепостилась настолько, что смогла спросить его насчет своей полноты, причем вопрос этот ей дался на удивление легко.

– Да ты просто идеал женской красоты, – не раздумывая, ответил Николай, сдувая с носа обрезки волос. – Подожди еще немного, сама увидишь.

– А сколько ждать? – спросила Женька, опуская ножницы.

– Сколько ждать – это неважно. Пойми, полнота должна быть во всем – полнота чувств, любви, полнота жизни. Ты еще сама удивишься, сколько людей будет тебя любить. Время работает на тебя, радуйся жизни.

– Вы правду мне говорите?

Женька смотрела на Николая в зеркало, пытаясь уловить в его глазах насмешку, но на зеркальной поверхности, прямо там, где отражался его левый глаз, сидела большая муха, и Женька так и не смогла решить – шутит он или говорит серьезно.

– Конечно, правду, – подмигнул ей Николай правым глазом. – Я вообще никогда не вру.

Пока они так разговаривали про счастье, в комнату незаметно просочилась Катя. Она тихонько уселась в углу и принялась манипулировать своими куклами. Куклы почти все были без ног, и только одна роскошная Барби почему-то все еще сохраняла обе изящные конечности. Каждую оторванную ногу Катя примеряла этой красавице, и, когда ей, наконец, удалось подобрать подходящую по размеру ножку, она с помощью синей изоленты закрепила ее на кукле, а затем натянула на нее платье. Напевая невинную детскую песенку, Катя начала играть своим трехногим чудовищем, а Николай со страдальческим выражением на лице следил в зеркало за этим театром ужасов. Катя подняла взгляд и радостно улыбнулась ему. Николай резко отвернулся в сторону.

– Не дергайтесь! – вскрикнула Женька. – А то я вам ухо отстригу.

Через несколько минут она закончила. Отойдя от него на шаг, она полюбовалась своей работой и перевела взгляд на фотографию.

– По-моему, получилось. Прическа точно такая же.

Потом она пристально вгляделась в лицо Николая.

– Слушайте, а вы ведь вообще на Димку похожи.

– Да? – скромно потупился он. – А я и не замечал.

В этот момент в комнату заглянул Степан.

– Катя, ты маму не видела? – спросил он у дочери.

– Нет, – ответила та, продолжая постукивать по полу своей трехногой Барби.

– А чего это вы тут делаете? – посмотрел он на Женьку и Николая.

– Да вот, парикмахерскую открыли, – засмеялся Николай. – Занимай очередь.

– Некогда мне, – буркнул Степан. – Идите-ка лучше в большую комнату. Мы там с дедом сюрприз для всех приготовили.

– Сюрприз! – закричала Катя, вскакивая на ноги и бросая наконец свою куклу.

– Пошли, пошли, – поторопил Степан и скрылся за дверью.

Женька тут же вышла следом за ними, а Николай, оставшись один, еще раз тщательно сверил в зеркале свое сходство с Димкиной фотографией, остался доволен и тоже направился к выходу. Впрочем, уже на пороге он о чем-то вспомнил, вернулся, поднял с пола Катиного монстра, оторвал третью ногу и с ненавистью выбросил ее в открытое окно.

Войдя в большую комнату, он обнаружил там практически всех обитателей дома. Они молча и совершенно неподвижно, как персонажи пьесы «Ревизор» в последней сцене, стояли вокруг стола и смотрели на что-то, чего Николаю из-за их спин не было видно. Подойдя чуть ближе, он заглянул через плечо Тетерина и увидел на столе довольно большую кучу мятых разноцветных купюр. Среди них были российские рубли, доллары и даже евро.