Марианна Гончарова - Этюды для левой руки (сборник)

Паша наш как ни в чем не бывало отдал команду своим: мол, пока можно оправиться и покурить. Солдатики отошли, а мальчик, который в очках – слышь! – книгу вытащил! И давай ее читать!!! (Все продумали!) С ледяным спокойствием Паша из маленького чемоданчика вытащил дрель. Спросил: можно? Ему в ответ сквозь смех: ага, ну давай, попробуй, и-хи-хи…

Паша общупал боковую стенку сейфа, нашел какую-то точку внизу и дрелью – конечно, с большими усилиями, два сверла сломались (но уже никто не смеялся, затихли все на тот момент умельцы) – сделал маленькие отверстия. И вдруг из этих вот отверстий стал сыпаться чистейший, белый как снег песочек. Сыпался, сыпался… Наверное, час сыпался, и все вокруг тупо стояли, затаив дыхание, и не могли поверить… А Паша потом своим скомандовал: мол, выноси! Эти четыре практически подростка взялись легонько за четыре угла и понесли сейф в абсолютной тишине мимо грузчиков, автокаров, тягача, подъемного крана. Понесли легонько, играючи. А тот мальчик, что в очках, еще и книжку под мышкой зажал свою. Вот смех. За углом погрузили сейф в машину и увезли.

Хорошо он встал, этот австрийский сейф, у Паши в прихожей. И запирался солидно, и коды Паше написали, как вводить, – ну а как же, все как надо, как обещано. Только одного Паша не предусмотрел – песок в сейф уже нельзя было засыпать назад для тяжести. Ну друзья воспользовались этим и подшутили – однажды уволокли сейф. Вместе с граппой.

А потому что нечего жмотиться, Паша! Граппа – объединяющий напиток, и нечего тут графьев изображать: глоточками, глоточками… Тьфу!

Страус – птица необычная. Шея как шланг. Сильные длинные ноги. Если сердится, вставит так, что мало не покажется. А сердится часто. И без повода. Зато глаза и ресницы – это совершенство. Они занимают практически всю страусиную голову, поэтому для мозгов там просто не хватает места. Рот его – от уха до уха, и когда он ходит и все разглядывает важно, то вид у него как у не очень умной, но хорошенькой барышни, которая скептически растянула губы, мол, живу как на скотном дворе, а сама принцесса. Словом, страусы красивые. Но на любителя. Ну вот, например, если кто любит, чтобы все у женщин тонкое, хрупкое, но основание большое, пышное и в перьях, то, значит, для них страус – это вообще. То есть чтоб без мозгов, но глаза, ресницы, длинные ноги, большая попа, тоже в эту же компанию. Так что красота страуса – дело вкуса.

Вообще-то его, страуса, научное название в переводе с греческого звучит как «воробей-верблюд». Ну? И каким интеллектом должно отличаться создание с такой внешностью, отсутствием мозгов, гигантским задом, склочным непредсказуемым характером и таким названием? Правильно. IQ – ноль. Абсолютный космический ноль. Зато обаяния – хоть отбавляй.

Ну вот. Есть у нас одно село. Вишенка. Как-то так случилось, что многие уехали за границу подработать, в основном женщины, да и мужиков много уехало. Местную ферму забросили и закрыли. Поля голландцы арендовали под рапс, своих рабочих и технику привозят. Работы в селе не осталось. И собрались как-то случайно все мужчины. На родительском собрании в школе. А потом, чтоб не расставаться, пошли в бар вместе, там посидели, обсудили учительницу новую, пришли к мнению, что удерет, точно удерет. А что? Окончила географический, а преподает и французский, и биологию, и физкультуру… Кто же это выдержит? Хотя, конечно, хорошенькая. Ну посидели, затосковали, кто сердится, кто горюет, по женам итальянским, значит. И тут встал один, самый смелый, предприимчивый, поскольку самый пьяный, мужичок Гаврылюк Павло Грыгоровыч, и говорит:

– А чего даром сидеть квасить? А ну давайте откроем свой бизнес?! Давайте откроем свое… что-нибудь?! О! Давайте откроем стрс… стрсиновую… стрси-инувую ферму. Жены наши из-за границы приедут, а у нас тут типа ферма-миллионер. А наши жены: «Ух ты, ну ни фига себе! Да, да?!» А мы им: «А что, между прочим, можно и тут, в родном оч… очтес… очетестве, хорошо зарабатывать. А не ехать на чужбину до итальянских этих… «феличитов». Шо «не»?! Ну шо «не»?! Я так давно мечтаю!» А жена мне: зачем, мол, тебе эти страусы, зачем. Вон, куриц разводи. А з них же, з стра… страс-у-сов, и яйца, и перья, и пух, еще что-то, ну и много килограммов диетического выско-ко-усво-и-емого… мьяса!

Короче, когда все утром проспались, кто угрюмый совсем, кто повеселей, стали вспоминать, на что деньги вчера так активно собирали, и довольно много денег. Домой бегали, заначки выгребали. Кто-то вспомнил, кто-то и нет, но было поздно. Грыгоровыч, поправившись с утра, уже уехал в Умань – покупать страусят.