Игорь Гергенрёдер - Грация и Абсолют

Со своей стороны Гитлер счел риттера фон Лееба закоренелым антинацистом. Лееб удостоился сомнительной чести стать одним из первых генералов, за которыми гестапо установило слежку. /.../ Лееб настроил против себя нацистов, протестуя против истребления частями СС советских евреев».

(Сэмюел Митчем /Samuel. W. Mitcham/. Фельдмаршалы Гитлера и их битвы. Смоленск, «Русич», 1998, ISBN 5-88590-866-4 ISBN 0-8129-8542-2, с. 171, 172, 175-176, 196).

(5)«Среди встретивших нас была моя бывшая секретарша из городского управления. Она сказала, что меня разыскивает немецкий генерал, с которым я познакомился еще в Пскове, начальник седьмого (гражданского) отдела группы армий «Север».

Мы зарегистрировались, получили карточки и помещение. На следующий день я отправился к генералу. Он принял меня как старого знакомого и сообщил, что открывает в Риге учреждение для помощи русским беженцам из северных областей. Беженцев, ушедших с немецкой армией, много, и они очень бедствуют. Между тем в рижском Государственном банке находятся деньги, поступавшие из всех комендатур северных областей. Деньги эти принадлежат русским и должны быть использованы для помощи им. Русские смогут лучше всего наладить помощь русским, поэтому генерал поручает руководство делами помощи мне и Владимиру Петровичу Аксенову, бывшему районному начальнику из Острова. Для создаваемого учреждения уже есть помещение и назначен немец зондерфюрер для связи с седьмым отделом группы армий «Север». Ответственность за правильное использование средств из банка возлагается на меня и Аксенова».

(П.В. Жадан. Русская судьба. Записки члена НТС о Гражданской и Второй мировой войне. Посев-США. Нью-Йорк, 1989, ISBN 0-911-97138-6, с. 177-178).

(6)«В первые несколько месяцев войны офицеры и солдаты Красной армии, а также горожане и крестьяне, в большом количестве присоединялись к германским воинским частям. Они были им полезны во многих отношениях: как знающие местность – при разведывательных операциях; при постройке мостов, дорог и т.д. Они были незаменимы при перевозках военных и иных грузов.

/.../ Если приходилось встретить на дороге военную повозку, то на вопрос, обращенный к вознице, можно было получить ответ: «никс понимай…» Русские надежно доставляли к месту назначения германские военные грузы за сотни километров.

Сперва в частях добровольцев называли «наши Иваны», а затем за ними закрепилось обозначение «хиви» (Hilfswillige /Hiwis/ – буквально: «желающие помогать» или добровольные помощники).

(В. Штрик-Штрикфельдт. Против Сталина и Гитлера. Там же, с. 57-58).

«Помимо национальных легионов, казачьих частей и антипартизанских отрядов, большое количество военнопленных и жителей оккупированных областей использовалось в качестве вспомогательного персонала в германских войсках, составляя при этом наиболее многочисленную категорию советских граждан в рядах вермахта. /.../ рассказывает бывший командир батальона 76-й пехотной дивизии Й. Лезер, принимавший участие в битве за Сталинград:

«Я был очевидцем того, как мы старались захватить один противотанковый опорный пункт… в 4 километрах восточнее Вертячего… Этот опорный пункт доставлял нам немало хлопот и потерь, пока мы, наконец, не подавили его. Двое из его противотанкового расчета были взяты в плен, остальные погибли в бою… У нас тогда было уже совсем мало солдат – не больше 4–5 человек в отделении. Особенно большая нужда была в подносчиках боеприпасов и вторых номерах при пулеметах. Мы изолировали этих двух храбрых пленных из противотанкового расчета друг от друга, и уже через полчаса они были включены в состав роты первого эшелона и продолжали вместе с ней атаковать высоту. И когда был убит второй номер у одного из немецких пулеметов, его место занял русский солдат и стал вести огонь по своим прежним боевым товарищам».

К концу 1942 г. «хиви» стали важным компонентом действовавших на Восточном фронте немецких дивизий. Только в службе снабжения пехотной дивизии штатами было предусмотрено 700 должностей для «добровольных помощников». На практике же дело доходило иногда до того, что общая численность русских добровольцев вспомогательной службы в некоторых дивизиях немногим уступала количеству немецких солдат. Так, например, 134-я пехотная дивизия группы армий «Центр», начавшая уже в июне 1941 г. принимать в свои ряды пленных красноармейцев, к весне 1943 г. почти наполовину состояла из бывших советских солдат, 2300 из которых находились на штатных должностях в различных тыловых подразделениях, а еще 5000 военнопленных были постоянно задействованы на подсобных работах. /.../ Зачисленные в состав частей военнопленные заносились в списки, содержавшие следующие данные: имя и фамилию, дату рождения, последнее место жительства и личные приметы. Каждый из них получал полный паек немецкого солдата, а после двухмесячного испытания и официального зачисления в качестве добровольцев вспомогательной службы – денежное содержание и дополнительное довольствие».