Джоанн Харрис - Небесная подруга

Когда-то она была хороша собой. На черно-белых фотографиях — темноволосая стройная девушка с милой улыбкой, рука об руку с красивым юношей — таким был отец до того, как преждевременно облысел. Маме хватило романтизма, чтобы выбрать дочери имя в честь кэрролловской Алисы: «Потому что у тебя точно такие же большие удивленные глаза». А потом она превратилась в разочарованную толстуху, огрубевшую и увядшую не от горя, а от безрадостной жизни. Больше всего Элис боялась увидеть однажды в зеркале материнское лицо.

Она вздохнула и посмотрела на часы. Половина одиннадцатого. Надо бы лечь, но спать не хотелось. Элис взяла с полки первую попавшуюся книгу в надежде, что чтение ее усыпит. Кажется, в холодильнике осталось недоеденное шоколадное мороженое. Она пошла проверить, мимолетно отметив, что ест слишком много, надо это прекращать. Тут же в памяти всплыл образ матери: вскоре после смерти отца она сидела на веранде их старого дома и безостановочно поглощала чипсы со вкусом креветок, пакет за пакетом.

Звякнули бутылки на открывшейся дверце, и тут же из ниоткуда материализовались четыре кошки в надежде угоститься молоком. Они терлись о ноги Элис, и ей стало легче.

Нахлынули предательские воспоминания о Джо.

Вот он в своей комнате берет бесконечные аккорды на гитаре, пугая кошек.

Вот он хмурится над горой рукописей и переполненной пепельницей.

Вот он в первых рядах демонстрации несет лозунг «Нет бомбе».

Вот он спорит с полицейским, а Элис цепляется за его руку.

Вот он сворачивает косяк с травкой одной рукой.

Вот он рассматривает ее работу и говорит: «Линии слишком бледные, на расстоянии не видно». — «Ты ничего не понимаешь, обыватель, тут все отлично! Контур должен казаться воздушным, как у Рэкхема». [4] Артур Рэкхем (1867–1939) — английский художник-иллюстратор. Однако ночью Элис пробирается в студию, чтобы изменить рисунок и сделать линии более четкими…

Вот он играет со своей первой группой, пьяный в дым, но ни разу не берет фальшивой ноты.

Попойки. Любовь на незастеленной кровати, на полу — бутылки, обертки от шоколада, коробки из-под пиццы. Потом шумные ссоры, взаимные обвинения: Элис добилась успеха, Джо — нет. Его зависть, вспышки раздражения по любому поводу: из-за группы, которая никогда не получит контракт, из-за вечной нехватки денег, из-за отсутствия перспектив. Они взрослели, наблюдая, как приходят и уходят студенты, и понимали — мир принадлежит юным. В итоге Джо пришлось смириться с тем, что он постарел на десять лет и новое поколение его обогнало. Юнцы были сильны и умны, они точно знали, к чему стремятся. Они носили правильную одежду, слушали правильную музыку. Джо почувствовал беспомощность и злость — на молодежь, на власть, на всех кровососов, постепенно вытеснявших его отовсюду…

Элис улыбнулась, погрузившись в воспоминания. Если бы он знал, что такое дружба. Если бы он не боялся…

Но она сделала выбор. Жалеть не о чем.

В холодильнике действительно нашлось шоколадное мороженое. «То, что надо», — подумала Элис.

Внезапно зазвонил телефон, и она поняла: это Джо.

— Элис? — Голос в трубке был таким напряженным, что в первый миг она с трудом узнала его.

Затем сработал какой-то механизм памяти, как переключается передача на старом велосипеде, и все встало на свои места.

— Джо? Как дела?

Элис пыталась сохранить спокойствие. Она увидела его утром, думала о нем целый день, а теперь услышала по телефону — все это рождало странное головокружение, будто пришло в движение давным-давно замершее колесо.

— Отлично.

Голос Джо чуть дрожал, как бывало от волнения или злости — сейчас не разобрать, от чего именно.

— Все играешь блюз? — спросила она, инстинктивно настраиваясь на привычную волну их бесед, где накал страстей всегда прикрывался легким юмором.

— А что мне еще делать? Я же придаток к гитаре.

Пауза.

— А ты, Эл? Видел твою книгу. Неплохо получилось. Детская забава, конечно, и все-таки… Вообще-то я никогда не сомневался, что ты своего добьешься. И я ходил на твою выставку. Следующая наверняка будет в Королевской академии. — Его смешок отозвался в сердце Элис. — Однако с контурами по-прежнему проблемы.

— Лесть тебе не поможет, Джо.

— Ха, у меня новая группа. Называется «Растрата». Выступаем уже год. Электрофолк, каверы и наши собственные песни. Играем в «Пшеничном снопе» по субботам. Ты должна нас послушать. Это круто. — Пауза. — Ну а ты как живешь?