Да, я знаю Арни, будто он часть меня, будто он — это я. Когда я вижу его на своем красивом постере, который повесил у себя в гробу, я пытливо всматриваюсь в его черты, выбирая момент, когда на него наехать. И я наезжаю! В бешеном темпе, под гору. Я — свой собственный палатный врач. Его необыкновенно большой венок я специально пристроил сверху, он грязными каплями медленно стекает в меня, и я содрогаюсь всей своей несчастной душой. Такое первоначально не планировалось! К сожалению, я не так уж и похож на Арни, но теперь это не имеет значения. Кто же смотрит на лицо? А здесь, под землей, меня никто больше не увидит. Я напряженно работаю, но всякий раз слишком рано одергиваю себя, еще до того, как успеваю перейти границу дозволенного. Арни же закутывается в мое тело, будто оно — это он сам, да к тому же еще и что-то на нем пишет! Он каждый день пишет мне, на сколько фраз, секунд, минут ему удалось меня опередить. Я наизусть знаю его письма, знаю еще до того, как он их напишет. Но он не Иисус, который каждый день попадается мне на глаза в нашей квартире. Поэтому я могу сравнивать. О Господи, мой бог не Иисус, мой бог — Арни! Не тот Бог, которого вы, вероятно, имеете в виду, когда в гневе произносите: О Господи! Мускульная масса не нарастает сама по себе, даже если фармацевты вас в этом уверяли. Бог не имеет с вашим телом ничего общего. Теперь я это знаю, так как сам снова превращаюсь в ничто. Но Арни я все еще могу разглядывать, на картинке в моей голове, кости которой ухмыляются, словно вместо Арни они увидели мой собственный лик. Лицом к лицу, крупным планом. Проверено то и другое — никакого сравнения! Я хотел бы снова стать ребенком, чтобы по крайней мере заслужить то внимание, которое мне тогда уделяли. Чтобы старательно выполнять домашние задания по своему телу. Учитель был здесь и снова ушел.
Я не раздумывая купил себе новые спортивные туфли, идеально подходящие для бега и прыжков, для передвижений великих спортсменов. Но и они, эти туфли, которые рекламируют по всему миру, не сделают меня другим. В лучшем случае они смогут представить меня в приличном виде. Что я только что сказал? Мускулы говорят об упорных тренировках, а не о природных данных? Это не совсем верно, я своими мускулами обязан не только упорным тренировкам. Я на пару сотен шагов превзошел себя, а потом снова к себе вернулся, но не нашел входа. Должно быть, его чем-нибудь засыпало.
Из глубины взываю своим зычным голосом: я здесь! Я ваш милый Анд и, белокурые локоны которого так восхищали родственников! Анди зовут Арни, когда он перестает быть Арни. Я, я, я, иными словами: это я. Нет. Это был я. Послушайте! Я всегда заботился о своем здоровье, потреблял здоровую пищу, спортсмены питаются экологически чистыми продуктами, но у представителей силовых видов все наоборот. Что бы ты ни принимал, все во вред. Ты останавливаешься и строишь себя, а потом входишь в себя и замечаешь, что все снова развалилось, все, что ты пристраивал за счет последних сбережений. Мансарды. Балконы. Декоративный фронтон. Штукатурка. Я бы с удовольствием принял этот последний привет терминатора, венок на свой гроб. Ах, если бы мне хоть разок выбраться наверх! Но надо ждать, пока венок не просочится в землю, мне за воротник. Ах, только бы они его не выбросили, венок моего кумира!
Да, моему Арни даже пришлось похудеть, чтобы влезть в свой смокинг. А я еще не добился того, чтобы получить право опять одеться. Неистовый врач — общественность — еще не сказал своего решительного слова: «Можете снова одеться». Я был вынужден и дальше вырастать из своей одежды, вместо того чтобы врастать в нее.
Я был и остался бедным крестьянским парнем. Изобилию я противопоставляю свой дефицит. Но это никого не интересует. Однако и этот дефицит однажды придет в движение, он ждет, что из меня выйдет, когда я окончательно утону в себе! Этого не добьешься с помощью тренировок. Я всегда восхищался природой, ну, теперь-то у меня есть для этого возможность. Я смотрю на нее, так сказать, изнутри, с ее неприятной стороны, откуда она показывается только мертвым. Червяки уже вооружаются приборами. Сегодня они залезут даже ко мне в карман! Раньше все было иначе. Что-то от меня еще остается жить, даже если это всего лишь фото. Помогите! Я держу в руках лоскуты своего тела! Я буду изо всех сил выбираться отсюда, пока не расползусь во все стороны, как только что родившиеся змеи из своего гнезда. Пока сам не превращусь в жидкость. Печень уже распалась, почек нет, остались только мускулы, но под ними все стало текучим. Ни на что не годным! Мама!
Читать дальше