Владимир Соколовский - Антология современной уральской прозы

ПРИНЦЕССЫ НЕ КАКАЮТ.

Дубичев причесывается перед зеркалом (фотографироваться для сотого №). Я говорю:

— Подвинься, дай мне себя причесать... Я тоже теперь расчёску ношу!

Дубичев: — ЧЕСАТЬ-то у тебя, может, и есть чего, а вот РАСЧЁСЫВАТЬ нечего!

Г. В.: — Уже лысеешь, а всё — ХУДОЖНИК!..

Инна рассказывает: покупаю я в киоске жевачку про любовь, а рядом 2 мальчика лет по 8 покупают жевачки с голыми тетками. Один из них разворачивает, рассматривает вкладыш и говорит:

— Фу-у, у меня такая тёлка уже была!..

Инна всё скучает по подруге Лейкиной, вдвоем с которой 4 года учебы в училище жила у своей бабушки и даже спала все 4 года в одной постели.

— В 60 лет, — говорю я, — ты, наконец, отбросишь все провинциальные предрассудки, поймешь, что ты — ЛЕСБИЯНКА и всю жизнь любила одну только Лейкину свою.

— Ты не представляешь, как мы жили. — Говорит. — Обе на кухне что-то вместе готовили, и никто нам больше не нужен был. Иногда для разнообразия можно было себе мужиков завести. С ней и поговорить можно было обо всём.

— А со мной что ли, — говорю, — ты не обо всём поговорить можешь?

— И с тобой можно. Но ты потом можешь надо мной подшутить в своём амплуа. Той защищённости, какая была с ней, нет.

Иннина мама приехала из Каменск-Уральского, прочитала московский журнал «Матадор», где Курицын работает, и говорит дочери:

— Инна, иди-ка сюда, разговор есть!

— Инна, — говорит, уединившись с ней, — ты — ЛЕСБИЯНКА?

— Мама, — говорит Инна, — по всем формальным признакам — да, а по правде — нет.

Антонов А. Г. рассказывает, что В. И. Реутов с возрастом стал прислушиваться к своим болячкам, заниматься ЙОГОЙ, бегать по утрам и посещать бассейн. В бассейне с ним случился такой казус: в раздевалке ему пришлось снять очки. И вот выходит он без очков в бассейный зал и ничего почти не видит без очков-то. Вот незадача! Тут его останавливают: оказывается, он ещё и плавки позабыл одеть.

1 марта с крыши дома мне на нос капля упала.

Спрашиваю Арсения:

— Что ты собираешься подарить Наиле на 8 МАРТА?

— Ты знаешь, — отвечает он, — я не отношу себя к числу людей, отмечающих такие БАНАЛЬНЫЕ ПРАЗДНИКИ!..

И пока я глотаю ртом воздух, силясь понять, хотел ли он тем самым меня обидеть, он добавляет:

— ... и вообще это ведь одно из проявлений СЕКСУАЛЬНОГО РАСИЗМА.

Сергеева В. Г. рассказывает про очередной телефонный звонок в приёмную депутата Госдумы:

— Мне нужна помощь, я инвалид без ног, — и т. д. А какая помощь нужна, инвалид без ног не говорит, подавай ему непременно самого депутата. В конце выясняется, что ему нужно пустые бутылки сдать.

В очередной раз Инна уезжает от меня на учёбу;

— Стою в тамбуре электрички, — говорит она мне потом по телефону, — плачу и чуть ли не на грани истерики. И спасло меня только вот что. Помнишь, там стояли двое военных, семечки жевали. Человеки с ружьем. И один из них растроганно посмотрел на меня, отсыпает мне горсть семечек и говорит так просто и непосредственно: «Единственное, чем могу помочь в этой ситуации.»

На самом деле закончится всё тем, что она бросит этот свой Челябинск, а потом опять непонятно что будет. Вот увидите.

Через неделю.

НА САМОМ ДЕЛЕ бросить учёбу я ей не дам.

(За полгода ещё придуманное окончание записок).

При расставании я сказал ей:

— Я тебя люблю. Возвращайся скорее!..

Надеюсь, это вышло не очень сентиментально.

СЧАСТЛИВЫЙ КОНЕЦ

Придумал я это заранее.

На самом деле всё вышло совсем по-другому.

Я сказал ей (на ушко):

— Ты мне глубоко симпатична.

И мы навсегда расстались. До послезавтра.

1994—97

Старуха каждый день собирает чемоданы. Она встаёт часов в десять, когда все уже давно на работе, и начинает собирать вещи в тяжёлые фибровые чемоданы.

— Охо-хо, — бормочет старуха, — без четверти девять уже.

Приглаживая космы жёлтыми ладошками, она идет на кухню пить чай. Пусть заварка скверная и хлеб чёрствый — чай она пьёт долго, со вкусом. Она макает корочки в бледно-лимонный кипяток, аккуратно ест, беспрестанно смахивая со стола крошки себе в ладонь. Потом она моет посуду. Посуды много — осталось после вчерашнего дня. Старуха моет плохо, оставляя жирные пятна на тарелках. Её опять за это будут бранить, но она об этом пока не знает. Ну вот, слава Богу, посуда вымыта — старуха идёт в большую комнату.