Фэй Уэлдон - Расщепление. Беда

Ламберт старался, как мог, но с вызовом врача возникла проблема — коллеги Розамунды оказались более лояльными, чем можно было ожидать. И Ламберту оставалось только бросить на полуфразе переписываемую сцену и везти малютку Сирину в травмпункт в двадцати милях от Барли. По прибытии туда Сирина неизменно оказывалась совершенно здоровой: симптомы сотрясения мозга (Роланд, страдая от братской ревности, имел обыкновение набрасываться на сестричку с кулаками) исчезали, температура опускалась до нормальной и затруднение с дыханием проходило при первом же соприкосновении с запахами и общим видом настоящего медицинского учреждения, с зеленым или белым халатом, с ласковым, заботливым стетоскопом. Просто можно было подумать, что лечение у девочки в крови, что у нее какая-то особая связь с медицинской профессией, но откуда же? Пошли слухи, что дух Розамунды витает над Железнодорожным коттеджем точно неприкаянный призрак, пусть физически она и пребывала в амбулатории, держа голову высоко, бросая вызов осуждению света.

Как-то Натали посетила леди Райс, которая теперь часто коротала вечера дома в одиночестве. Эдвину пришлось уехать по делам райсовского поместья — навестить братьев на тропических островах, и жену он с собой не взял. «Так будет лучше, моя дорогая. Мы даем друг другу слишком мало простора». Леди Райс не могла не признать справедливости этого довода. Да и как обойдутся посетители Райс-Корта без ее неусыпного внимания? Сливки в чае со сливками — последняя приманка — могут оказаться скисшими; полы перестанут натираться; бухгалтерский учет нарушится; к тому же посетителям нравилось увидеть титулованную особу, пусть и парвеню, хотя бы мельком, хотя бы исчезающий за колонной головной платок, колыхание практической юбки. Нет, леди Райс никак не могла пренебречь своими обязанностями. «Титулы, — смеялся Эдвин своей излюбленной шутке, — титулы даром не даются».

В другой раз Натали сказала:

— Не странно ли? Я же была по-настоящему симпатичным человеком. А теперь уже нет. Вот что с тобой делает предательство. Я ненавижу Сьюзен не за то, что она отняла у меня Клайва, а за то, что она сделала с моим характером. Надеюсь, Анджелика, тебе этого испытать не придется и ты навсегда останешься симпатичной. Ты правильно делаешь, храня слепоту, так лучше всего.

— О чем ты? — спросила леди Райс. Ей казалось просто поразительным, как ее приятельницы проецировали на нее собственные беды, в чем бы эти беды ни заключались. — Почему ты говоришь, что я слепа?

— Да так, — сказала Натали. — Я теперь совершенно счастлива. У меня новое хобби, игра под названием «допекай Клайва». Я требую все больше и больше алиментов, а потому получаю доступ к его счетам. Я не даю ему ни секунды покоя. Обойдется! Он платит по закладной Сьюзен.

— Он… что? — Леди Райс даже растерялась.

— Хамфри не может ее содержать, он разорился, так что Клайв взял это на себя и тратит деньги, по праву наши общие.

— Но разве Ламберт не помогает?

— Ламберт? — усмехнулась Натали. — Ламберт на пути к отставке.

— Не могу поверить.

— По словам Маргарет, чуть утром Ламберт уходит из дома, чтобы проводить Роланда в школу, как Сьюзен уже названивает Клайву. Ламберт возвращается без четверти девять, и без четверти девять минус тридцать секунд Сьюзен и Клайв кончают разговаривать.

— Маргарет ненадежная свидетельница. Она ненавидит Клайва.

— Почему, Анджелика, ты продолжаешь поддерживать Сьюзен, мне абсолютно непонятно.

— Но Сьюзен и Ламберт по-настоящему любят друг друга, — сказала леди Райс жалобно.

— Когда Хамфри ушел, Сьюзен потребовалась нянька, — сказала Натали, — а Клайв прекрасен как приходящий любовник, но как партнер, живущий в доме, он безнадежен. Ну и она взамен ухватила Ламберта — из-за пьесы в Национальном. Думала, что будет знакомиться с интересными людьми. Но, по словам Маргарет, из Национального звонят и требуют переписать, а Ламберт ничего не делает и не сделает. По-моему, тебе следует держаться от Ламберта подальше, Анджелика. Стремление губить себя заразительно. В деревне говорят, что ты безнадежно в него влюблена.

— В деревне… что?!

— Тебя видели, когда ты целовалась с ним у старого железнодорожного пути на дне рождения Роланда.

— Не могу поверить!

— Ну так не верь, — сказала Натали. — И вообще они скоро найдут еще что-нибудь для сплетен. Сказать мне Ламберту, что Сьюзен опять крутит с Клайвом?

— Да, — сказала Джелли Уайт, вернувшись. — Да, да, да! Подтолкни Натали сказать Ламберту. Это хотя бы расшевелит всех.