Фэй Уэлдон - Расщепление. Беда

Представитель факультета средневековых изысканий Бирмингемского университета явился сфотографировать систему кирпичных стоков и, хотя его специально просили ни к чему не прикасаться, забрал для изучения фигурный краеугольный кирпич, и в результате система начала обрушиваться, хотя иначе продержалась бы и еще двести лет. Лорд Коуорт имел обыкновение палить из дробовиков во всех, кто приближался к замку, будь то бродяги, цыгане, профессора или сотрудники социального обеспечения, и теперь Эдвард начал понимать почему. С годами силы закона и порядка начали казаться ему все более и более привлекательными.

— Ну вот, ты опять, — сказал Эдвард, — пытаешься винить меня за собственный недостаток. У тебя слишком доброе сердце.

— Но моей матери нужны эти деньги, — сказала Анджелика. — Без них она будет холодать и голодать.

И Эдвин, пожаловавшись, что она преувеличивает, ворчал, хмурился и заявил своей жене, что ей следует понять, насколько настоящее важнее прошлого. Несомненно, ей пора забыть свою прежнюю жизнь: с какой, собственно, стати, должна Анджелика помогать Джеральду Уэзерли, предавшего мать Мэри, одно время лучшей подруги Анджелики, выпутываться из его затруднений? А почему бы и нет, возразила Анджелика. Это различие во мнении вызвало между ними некоторую холодность, быть может, своего рода дрожь, предвещавшую грядущие раздоры, — так ветер, льдистый, потому что пронесся над вечными снегами горных вершин, обдает холодом их подножия.

Никакого отношения к голосам, внутренней войне между самопомощью и самогубительностью; просто своего рода холодный ветер, который задул в тот момент и подействовал в Барли на самых разных людей. Конечно, так: иначе того, что произошло, не произошло бы никогда.

«В спомни, сколько денег я вложила в поместье, — повторяла Анджелика, сердясь, что от нее требуют, чтобы она не давала денег своей матери. — Что-то же мне за них положено?» Но одно из правил поместья Райсов утверждало, что деньги проглоченные — это деньги проглоченные, погребенные в земле, пока по указанию Роберта Джеллико срезались склоны холмов. Пролагались дороги; менялись русла рек; строились загородные дома, а другие сносились, чтобы уступить место искусственным вересковым пустошам с куропатками или склонам для лыжного спорта: повсюду сырая глина, везде зияющие ямы, великие каньоны, разверзшиеся, чтобы получить в дар деньги других людей, а в обмен райсовский организм аккуратно и рассчитанно, незаметно для посторонних глаз выплевывал деньги заинтересованным лицам, в число которых первая жена младшего сына не входила, и все тут. Поместье Райсов знало, когда транжирить, а когда экономить. Все это обеспечивал Роберт Джеллико — обеспечивал, чтобы поместье всасывало миллионы и какало кругленькими налогоустойчивыми орешками наличности. Чем больше доверия оказывалось Роберту Джеллико, тем глаже все происходило. Так подразумевалось с самого начала.

«У меня ведь даже расписки нет, — иногда спохватывалась Анджелика. — И никаких работ здесь даже не начато; так что же, что произошло с деньгами?» И она спрашивала себя, почему вода вытекает из заткнутой раковины прежде, чем ей удается вымыть руки — такая по фаянсу змеилась трещина; почему так мало простого комфорта в ее домашней жизни. Миссис Макартур, которая наслаждалась убогостью быта, которая любила свою работу, которая упивалась мелкими хозяйственными катастрофами, которая обожала чинить и обходиться тем, что имеется, миссис Макартур невозмутимо говорила: «Воды глубиной в четыре дюйма более чем достаточно, чтобы кто угодно вымыл руки, девочка. А трещина выше дна на четыре с четвертью дюйма. Не жадничай!»

…И теперь она устраивала званые обеды. Леди Райс обзавелась кругом друзей. Райс-Корт был снова открыт для туристов, Большой зал и спальни были огорожены веревками и снабжены табличками с объяснениями: тут пообедал Оливер Кромвель; на этом месте рухнул отравленный первый лорд Коуорт; вот кровать, в которой он, увы, выздоровел; а тут, взгляните, потайная комнатка в толще стены, где прятался от пуритан католический священник — его в ней замуровали заживо, и он скончался; а это китайская ваза, подарок королевы Виктории; а вот козетка, на которой сидел король Эдуард VIII, сплетясь с миссис Симпсон; ну и так далее. Однако задняя часть дома, которая вообще-то выходила на юг и озарялась последними лучами солнца, могла использоваться как более обычное, хотя все-таки и достаточно великолепное жилище относительно обычной супружеской пары. Потолки и печные трубы больше не обрушивались, двери были идеально пригнаны, окна открывались; на кухне былые чугунные котлы сменились кастрюлями из нержавейки; керамические полки для подогрева теперь работали на электричестве, а не на угле и коксе. Миссис Макартур выглядела на десять лет моложе, чем когда-либо прежде. Она сделала завивку, и ее лицо обрамляли девичьи локончики. Мистер Макартур был уволен по сокращению с автомобильного завода, где он сваривал кузова. Теперь его жена стала кормилицей семьи, и у Анджелики не осталось никаких надежд рассчитать ее. Но она позволяла своей хозяйке поступать, как та считала нужным, во всем, что касалось обслуживания посетителей.