Дерек Джармен - Хрома. Книга о цвете

Я посинел от страха [86].

Врач в больнице Святого Варфоломея подумал, что мог бы определить повреждения моей сетчатки – зрачки, расширенные белладонной – ужасная голубая вспышка от лампы.

Посмотрите налево

Посмотрите вниз

Посмотрите наверх

Посмотрите направо.

Голубые вспышки в моих глазах.

Звенит синяя бутылка

Праздные дни

Небесно-голубая бабочка

Порхает над васильком

Запуталась в тепле

безучастного синего каления

Напеваю блюз

Тихо и спокойно

Синева в моем сердце

Синева в моих снах

Медленная голубая любовь

Дельфиниумных дней.

Синева – это универсальная любовь, в которой купается человек, – это рай на земле.

Я иду по берегу под завывающий шторм

Вот и еще один год проходит

В ревущих водах

Я слышу голоса мертвых друзей

Любовь это жизнь что длится вечно.

Мое сердце помнит вас

Дэвид. Говард. Грэм. Терри. Пол…

Но что, если эта самая ночь

Последняя ночь нашего мира?

В закатном солнце любовь увядает

Умирает под лунным светом

Меня подводит

Трижды ее петух отрицает

Криком в первых лучах рассвета.

Посмотрите налево

Посмотрите вниз

Посмотрите наверх

Посмотрите направо.

Вспышка фотоаппарата.

Яркая, как атомный взрыв.

Фотографии.

Цитомегаловирус – зеленая луна, затем мир окрашивается маджентой.

Моя сетчатка

Далекая планета

Красный Марс

Из Комиксов для мальчиков

С желтой инфекцией

Пузырящейся в уголке.

Я сказал: это похоже на планету

А доктор говорит: «О, я думаю,

Это похоже на пиццу».

Самое худшее в болезни – неопределенность.

Я проигрывал этот сценарий взад и вперед, каждый час каждого дня последние шесть лет.

Голубой выходит за рамки формальной географии человеческих границ.

Раздвигаю жалюзи дома

Х. Б. вернулся из Ньюкасла

Но вышел – стиральная

Машина грохочет вдалеке

Холодильник размораживается

Его любимые звуки.

Мне предложили на выбор: либо остаться в больнице, либо приезжать туда дважды в день, чтобы лежать под капельницей. Мое зрение уже никогда не вернется.

Сетчатка разрушена, хотя то, что останется от моего зрения после того, как кровотечение остановится, возможно, и улучшится. Я должен смириться с мыслью о слепоте.

Если я потеряю половину зрения, уменьшится ли моя способность видеть вдвое?

Вирус свирепствует. У меня не осталось сейчас друзей, кто бы не умер или не умирал. Он поймал их, как голубой иней. На работе, в кино, во время маршей, на морских берегах. В церквях на коленях, бегущих, летящих в тишине или же выкрикивающих протесты.

Все начиналось с испарины ночью и распухших желез. Затем на их лицах появлялись меланомы – поскольку им стало трудно дышать, туберкулез и пневмония повредили их легкие, а токсины – мозг. Рефлексы нарушались – пот лился сквозь их спутанные, как лианы в тропическом лесу, волосы. Голоса сжимались – и затем терялись навеки. Моя ручка бежала вслед за их историей по странице, но сбилась с пути под натиском бури.

Кровь сопереживания – голубая.

Я посвящаю себя

Поискам ее совершеннейшего выражения.

Ночью я вижу немного хуже.

Х. Б. предлагает мне свою кровь.

Говорит, она убьет все, что угодно.

Капельница с ганцикловиром

Выводит трели, как канарейка.

Меня сопровождает тень, в которой появляется и исчезает Х. Б.

Я утратил периферийное зрение правого глаза.

Я протягиваю руки перед собой и медленно развожу их в стороны. В какой-то момент они исчезают из поля моего зрения. Когда-то я видел столько. Теперь же, если я повторю это движение, я вижу всего лишь столько.

Мне не выиграть битву против вируса – несмотря на все эти лозунги «Живи со СПИДом». Вирус хорошо приспособился – мы должны жить со СПИДом, в то время как натягивается покрывало над мотыльками Итаки поперек винноцветного моря.

От этого усиливается понимание, но что-то теряется. Чувство реальности утонуло в этом театре.

Думая о слепоте, становясь слепым.

В больнице тихо, как в могиле. Медсестра сражается с моей правой рукой, пытаясь найти на ней вену. Мы сдаемся после пяти попыток. Вы бы упали в обморок, если бы вам воткнули иголку в руку? Я привык – но все еще закрываю глаза.

Гаутама Будда учит, чтобы я бежал от болезни. Но его не подключали к капельнице.

Рок – нет ничего сильнее

Рок Роковой Фатальный

Я сдаю свою партию року

Слепому року

Жало капельницы

Шишка выступила на руке