Дмитрий Леонтьев - Охотники за удачей

— Я и не хотел интервью, — сказал Филимошин. — И я не считаю, что ваша карьера закончена. Вы по прежнему популярны и красивы.

— Это лишь остатки былой популярности, — перебила она его. — И остатки былой красоты. Дальше уже ничего не будет. Все идет на убыль. Уходить надо вовремя. Хорошо, что у меня хватило сил хотя бы на это… А красота… Мне ведь уже тридцать… Да, да, и не смотрите так удивленно. Бабий век не долог. Его, конечно, можно продлить, но есть риск перестараться и не заметить, как превращаешься в старую, наманикюренную и напомаженную грымзу с крашеными волосами. Что-то я разговорилась, — спохватилась она. — Это все погода. Она вгоняет в минорное настроение… Впрочем, если угодно, можете это опубликовать. Я ничего не скрываю. Я не певица, я обычная женщина, которая пела…

— Не буду я ничего писать, — заверил Филимошин. — Я в краткосрочном отпуске. Представьте себе, но журналисты тоже иногда отдыхают… Просто вам сейчас одиноко, и у вас депрессия. Что-нибудь случилось?

— Случилось, — подтвердила она, — Жизнь случилась. Обычная жизнь, когда не все получается так, как хочется.

— Вам нужно развеяться, — уверенно сказал Филимошин. — Вам действительно тяжело, и это не погода… У меня бывали такие дни. Я могу представить, что это такое… Неужели у вас здесь нет никого, кто мог бы скрасить вам вечер? Развлечь, потанцевать с вами, побродить по улицам?

— Нет, — от Филимошина не укрылось, что она чуть промедлила с ответом. — У меня нет никого в этом городе…

Он почувствовал легкий укол досады. Где-то в глубине души он все же надеялся, что под настроение она расскажет и про свои отношения с Врублевским. Его интересовало сейчас только это. Все подобные «слезки и сопельки» несостоявшихся певичек он повидал немало на своем веку. И даже способен был с любого момента продолжить монолог вместо любой из них, и не ошибиться ни единым словом. А вот связь с мафией — это было необычно. Здесь была тайна, интрига, сенсация… Ради этого стоило работать.

— Да и ни к чему это, — продолжала она. — Я сильная, я справлюсь. Это просто временная слабость… Все мы иногда бываем слабыми. Нельзя постоянно жить в «высоком напряжении»…

— Вот именно, — охотно согласился он, — Поэтому вам и необходимо расслабиться. Не знаю, что за неприятности догнали вас здесь, вдали от дома, но я просто обязан вам помочь. Дома-то и стены помогают, а здесь у вас нет ни друзей, ни близких, ни даже привычных развлечений, которыми вы привыкли лечить дурное настроение. Я действительно люблю ваши песни, и я просто обязан вам отплатить за то удовольствие, что вы мне доставляли. Не пугайтесь и не отказывайтесь — я все равно сумею настоять на своем. Я упрямый и настойчивый… И мне очень нравятся ваши песни. Правда.

— Вы знаете, что никто так не убеждает в своей искренности, как лжец? — пристально посмотрела она на Филимошина, — У меня плохие песни, мой незнакомый утешитель. И я об этом знаю. Не надо мне лгать.

— Вы не можете судить объективно, — возразил он. — А я могу. К тому же, о вкусах не спорят, и продолжать разговор в том же русле значило бы окончательно испортить вам настроение. Больше ни слова о грустном. Хотите, я покажу вам город? Конечно, это не Петербург и не Москва, но в таких маленьких городках, как наш, тоже есть своя прелесть. Здесь царит какой-то особенный дух, какое-то отчетливое чувство самобытности, принесенное из глубины веков. И сами вы не сможете разглядеть те мелочи, которые и являются «солью» таких городков. Любая часовенка здесь хранит в себе недоступные для редких туристов и случайных приезжих тайны. Заброшенные особняки манят своими загадками… Я покажу вам старинный особняк графа Меллена, знаменитого мецената и потомка ливонских рыцарей, начитанного и добрейшего человека, у которого была только одна непреодолимая страсть — роскошь. Он мог себе это позволить, и его особняк является настоящим произведением искусства. К сожалению, заброшенным произведением. По преданию, там зарыты огромные сокровища… Ну как, соблазнил? Если нет, то я попытаюсь покорить вас обещанием показать заброшенную церковь, прекраснейший парк возле монастыря и даже некоторые наши «забегаловки», обычно неведомые заезжим туристам, но прекрасные в своей простоте и искусстве поваров… Ну как?

— Не знаю, — искренне задумалась она над этим предложением, — Мы с вами почти незнакомы… Да и перед концертом мне нужно отдохнуть.

— Это и есть лучший отдых, — заверил он. — Если вы просидите этот день в номере, то только усугубите депрессию, а там… Это лучшее средство от хандры — поверьте знающему человеку. А то, что мы с вами незнакомы, так это даже и лучше. Ни к чему не обязывает, ничего не обещает.