Дмитрий Леонтьев - Охотники за удачей

— Ну, и каковы же эти выводы? Не жалеешь, что пистолета под рукой нет? — усмехнулся Иванченко.

— Нет. Просто мне нужно время, чтобы переварить все это и начать воспринимать, как должное. С первого раза тяжеловато.

— Вот это верно, — подтвердил Иванченко. — Но ничего, привыкнешь. Человек ко всему привыкает: и страдать, и мучить. Главное, не забывать, что это всего лишь работа, и не увлекаться особенно. А то есть некоторые деятели, которые от этого процесса кайф ловят. К примеру, те же «шерстневцы»…

«Суть-то одна, — подумал Врублевский. — Оправдания разные, а суть одна. Интересно, почему, когда смотришь на подлость объективно, аж тошно становится, а если субъективно, то коль не прощаешь, то по крайней мере понимаешь причины? А от понимания не так далеко до оправдания. Ведь «шерстневцы» тоже наверняка находят какие-то оправдания. И если их послушать, то все выглядит не так уж и страшно. И они тоже выглядят как обычные люди, тоже говорят женщинам ласковые слова, беспокоятся, опаздывая на свидание с ними, готовят обеды и читают книги. Наверное, потому-то это и не так страшно, что не укладывается в стереотип. Бандит — это же человек с обликом Франкенштейна… Да, поднагадил старик Ламброзо со своей теорией. Или просто выразил общее мнение? Дело не во внешности, а в душе. В готовности к совершению преступления».

— Поехали ко второму, — повернулся он к Иванченко. — К тому парню, что квартирами занимается. Если уж сегодня выдался удачный день, то его нужно выжать до конца. До последней капельки удачи.

Иванченко пристально посмотрел на него и расплылся в понимающей улыбке:

— Вот это уже другой разговор. Так мы с тобой кашу сварим. Сейчас заедем на квартиру, забросим вещички, и поедем в гости к «застенчивому» коммерсанту. Попытаемся уговорить его не стеснятся своего увлечения квартирками, а делиться смело и решительно… Володя, ты не стесняйся, выбирай себе куртку по размеру и по вкусу, а то ты в своей джинсовой куртенке смотришься как… скажем так: плохо смотришься. Кроссовки себе там присмотри, пару спортивных костюмов. Бери, это подарок от нашей бригады. Не считая того, что с первого захода на твою долю «накапало» чистоганом триста баксов. Неплохо, да? Полчаса — и месячный оклад офицера в кармане.

— Если бы месячный, — вздохнул Врублевский.

— В этом-то и есть наше преимущество, — сказал Иванченко. — Мы за риск платим, не скупясь. И «задержек зарплаты» у нас не бывает. А сейчас мы поедем зарабатывать тебе на радиотелефон… Или на золотую цепь… Что тебе сейчас больше хочется?

Этот вечер действительно был для них счастливым. Визит ко второй жертве занял куда меньше времени, и «уговоры» прошли куда более успешнее. На вопрос: «Кто там?», Прохоров уверенно ответил: «Милиция», двери доверчиво распахнулись, и перепуганного торговца недвижимостью буквально на кулаках внесли в квартиру. Худощавый двадцатилетний парень был так напуган одним только видом бравых «внуков Остапа Бендера», что физического воздействия к нему применять не пришлось. Заикаясь от страха, он показал тайник с шестью тысячами долларов, написал расписку еще на пять тысяч и попытался даже впихнуть Иванченко свой бумажник с какой-то звенящей мелочевкой внутри, за что и получил единственную за весь «визит» оплеуху.

— Засунь их себе в самое потайное отверстие, «барыга» мелочная, — посоветовал Иванченко. — Совсем оскудоумел со страху! Мы последнее не берем. Только то, что нам принадлежит по праву. А право сильного, оно открывает безграничный кредит… Какой отсюда вывод?

— К-какой? — затравленно глядя на него, спросил парень.

— Делиться теперь будешь. Регулярно и, главное — добровольно, — пояснил Иванченко. — Желательно, с радостью на лице… Но это не обязательно. Короче, на нас будешь работать. Усек? Считай, что тебе несказанно повезло: не только попытка затихариться с рук сошла, но еще и «крышу» нашел. Будут с этого дня какие проблемы — говори, что на нас работаешь. А наезжать начнут — забьешь «стрелку», и нам позвонишь.

— А к-куда?

— Вот тебе номер моего радиотелефона, — Иванченко небрежно бросил на стол визитную карточку. — А вздумаешь к ментам жаловаться бежать — лично глаза повылавливаю. Это тоже усек?

— Усек… — с трудом сглотнул слюну перепуганный предприниматель.

— И обманывать не вздумай! — предупредил Иванченко на прощание. — Узнаю, что надуваешь — на ремни порежу…

Выйдя из квартиры, он устало вздохнул и зачем-то пояснил Врублевскому: