Дмитрий Леонтьев - Охотники за удачей

— Вы судите, как обыватель!

— Я и есть обыватель. Я частичка «масс», для которых ты и готовишь всю эту информацию. И я тебе говорю: мне надоели разоблачения ради разоблачений, надоели «собаки-убийцы» и надоело воспевание киллеров и палачей. А знаешь ли ты, сынок, что такое палач? Нет? Это совсем не то, что ты думаешь, и уж совсем не то, о чем ты пишешь. Чтобы понять, что это такое, необходимо пообщаться с ними лично, испытать их опыт и умение на своей шкуре. Тогда оценка будет очень правильная. Сегодня и тебе представилась такая возможность. Ты узнаешь, что такое настоящий, профессиональный и многоопытный палач-киллер. После этого ты сможешь написать честный и правдивый репортаж. И уверяю тебя — это будет самый правдивый репортаж из всех, сделанных тобой. Перед тобой, сынок, стоит палач НКВД.

— Шутите, дедушка? — нервно рассмеялся Филимошин. — Наденьте на меня штанишки… Холодно очень… Неуютно… Вас подослали мои враги, да? Те, кого я разоблачал? Но всегда же можно договориться. Всегда можно дать опровержение… А хотите, я про их врагов напишу? Или про ваших?

— Что о покойниках писать? — вздохнул старик. — Талантливый ты мужик, Филимошин, но злой и беспринципный. Ничего хорошего ты ведь отродясь не писал. Невыгодно тебе писать добрые статьи, неинтересно… Вот и сейчас ты не понимаешь, в чем виноват и за что я тебя выпороть хочу. Обижаешься на меня вместо того, чтобы заглянуть себе в душу и честно признаться в том, что ты служил не людям, а своим амбициям, жажде славы и худшим инстинктам. Но совесть-то в тебе все равно должна рано или поздно проснуться? Вот я и хочу до нее достучаться. Но так как через разум и через сердце до тебя не доходит, то попробую я достучаться через задницу. Не враги меня к тебе послали, Филимошин, а читатели. Друзья они тебе. Нравится им, как ты пишешь, не хотят они, чтобы ты окончательно оскотинился и их оскотинил. Журналист, как и хороший священник, должен учить и воспитывать людей, не судить, не одобрять расправу, не призывать к мщению, не злобствовать, а будить в их душах доброту. Мщение — это плохо, Филимошин. И сейчас ты в этом убедишься лично.

Он наконец выбрал длинную и гибкую лозу, налитую весенним соком, и, срезав ее, несколько раз с силой взмахнул ей, рассекая воздух и примериваясь.

— Дедушка, — шепотом сказал Филимошин, — но журналистов не порют…

— Порют, милый! Порют! — с чувством заверил «палач НКВД». — Еще как порют! Страдание спускает с высот, откуда не видно истинных нужд и потребностей людей. Иногда порка просто необходима…

Он подошел к Филимошину вплотную и оглядел «рабочее место» с тем выражением, с которым скульптор оглядывает бесформенную глыбу мрамора, уже видя в ней будущее произведение искусства.

— Ну-с, начнем, — решил он. — Для начала запоминай, как выглядит читатель, в котором ты все же умудрилсясвоими статьями пробудить агрессию и жаждунасилия. Затем мы перейдем к правильному восприятию личности палача и садиста, и закончим мы… О-о, тебе понравится!.. Я уже позвонил Евдокимову, и он спешит сюда. Только вот для чего? Спасать тебя, или воспользоваться твоим беспомощным положением и сделать сенсационный фоторепортаж? Как ты думаешь?..

— Не слишком ли это? — спросил Врублевский, терпеливо дожидавшийся в сторонке окончания экзекуции. — Все же уважаемый человек, журналист. Хоть и Мерзавчик…

— Не слишком, — уверенно ответил бодро вышагивающий по утрамбованной лесной тропинке Лихолит. У «палача НКВД» было умиротворенное лицо человека, только что выполнившего свой долг. — Пуды подобных статей — это удар по мозгам и по психике. А что касается того, что они «предупреждают читателей»… Маньяки и раньше были — или я ошибаюсь? Чикатило, Салтычиха, и иже с ними. Все знают о их существовании. Так что это не предупреждение, а умножение числа маньяков. Даже полицейские, работавшие с маньяками, нуждались в психологической реабилитации, а это были крепкие ребята, что же говорить о простом обывателе? Нет, психика — очень тонкая штука, а такие статьи — микро стресс. К тому же под воздействием подобных «предупреждений» у людей рождается лютая ненависть, мы мечтаем разорвать этого ублюдка на части. И незаметно примеряем на себя мантию палача. А то, что иногда ошибаемся и рвем не того… За убийства, совершенные Чикатило и Ершевым, были осуждены невинные люди. И тоже были доказательства их «вины». Судьи не знали сомнений, потому что перед их глазами стояли жертвы… Зачем их родственникам теперь наши извинения? Мы для их родственников такие же убийцы, какими они были для нас. Скажи человеку, что перед ним насильник, убивший и расчленивший ребенка — что он с ним сделает? А потом скажи ему, что он ошибся и это был невинный человек… Нет, Володя, таких «судей» нужно от всей души пороть. Вместе с «разоблачителями» и «палачами».