Уилл Селф - Дориан - имитация

— Чтобы попасть в логово, которое я делил с тремя грациями, приходилось одолевать одиннадцать лестничных пролетов, — пользоваться лифтом, даже если тот работал, было небезопасно. Да я и не возражал, я тогда помешался на здоровье и, став, не по собственной воле, монахом, понемногу обзаводился траханной тонзурой. Что до общей обстановки, единственная дверь, какая в ту пору могла открыться передо мной в Манхэттене, была заперта на одиннадцать долбанных ключей.

— Моих покровителей звали Дезире, Малышка Рея и Леди Ди — поджарый южанин, еврей из Бруклина и черный паренек из новостроек Чикаго, соответственно. Не то чтобы ты признал бы в них таковых, когда они принаряжались для своего номера в клубе педерастов, стоявшем в районе, где их хоть пруд пруди. Нет, номер у девушек был классный, каждый день они тратили кучу времени, охорашиваясь, пока не приобретали вид совершенно кукольный. Я изучил секреты сборки куклы Бланш Дюбуа [33] Персонаж пьесы Теннеси Уильямса (и поставленного по нему фильма, в котором эту роль сыграла Вивьен Ли) «Трамвай ‘Желание’» , куклы Барбары Стрейзанд и кукольного негатива нашей родной принцессы Уэльской. Разумеется, эта леди Ди об Уэльсе и слыхом не слыхивала, она знала одно: фокус работает, публика смеется — да и как было не смеяться, не правда ли, Генри?

— Ты думаешь, тебе известно, что такое грязь, ты мнишь себя творцом убожества? Ничего ты не знаешь, Генри, даже в самом худшем случае, все, что тебе удается — устроить игрушечный беспорядок, изобразить человека в дезабилье, между тем, как эти трое купались в грязи. Каждый день, возвращаясь в наше жилье, я приходил в ужас от моря смятых коробок из-под пиццы, давленных банок от содовой и замаранного белья, моря, в котором лежали все трое — голозадые, отблескивающие в летней духоте потом, — ни дать ни взять, вылезшие на берег тюлени, два белых, один черный, с сальными матрасами вместо гранитных скал.

— На подоконнике булькал, давясь чахоточным воздухом, кондиционер. Тараканы, отрываясь от трапезы, поднимали на меня вопрошающие взгляды. Они всегда так делают, тараканы Нью-Йорка, — поднимают вопрошающие взгляды. Похоже, появление любого человеческого существа напоминает им о несправедливости их собственного положения — о необходимости отскабливать мандибулами картонный сор вместо того, чтобы заказывать себе по телефону собственную поганую пиццу. Три неотесанных транса с размазанным по обвислым лицам вчерашним гримом, это было нечто особенное, Генри. Я входил в гнусную кухонную каморку и на загаженном мухами столе сворачивал им утренние косячки…

Прошлое он воскрешал очень неплохо, наш Бэз, поскольку, обратившись в Великого Инквизитора, стал также и подобием Старого Моряка [34] Герой-рассказчик «Поэмы о старом Моряке» С. Т. Кольриджа (1772–1834), имя которого стало ироническим синонимом безудержного говоруна. . Так думал Генри Уоттон, погружаясь в грязноватую грезу, состоящую в равных долях из умеренного героинового голодания, небольшого жара и выдохшегося шампанского. Ему не составляло труда представить себе загаженную нору, сонных артистов на женские роли, Бэза, трясущего их за плечи, неразлипающиеся толстокожие веки, толстые руки, тянущиеся к пластиковым чашкам кофе и уже запаленным косячкам.

Они вскочили все разом и тут же заболботали.

— Клянусь, в последний раз он так со мной обошелся, — сказал Малышка Рея, — никакого, на хер, класса в этом мужчине нет.

— Он не?… — перебил его Дезире.

— Ну вот еще — явился после второго отделения за кулисы, влез лапой в мое гребанное гузно и попытался употребить меня всухую прямо в гримерной, как будто я какая-нибудь чумазая шлюшка. Пожалуйста, Бэзил, еще кофе.

— По-моему, он просто-напросто самец, которому нравится шиться с геями, Рея — во всякому случае, в мою сторону он даже не смотрит.

— А почему он должен туда смотреть, голубчик?

— Не знаю…

— То-то что не знаешь. Ты вчера быстро смылся — куда это?

— В «Орлиное гнездо». У меня было свидание.

— Свидание! С кем, со всей клепанной морской пехотой сразу?

— Нет, всего лишь с несколькими ее представителями.

Такой обмен колкостями был обычным их развлечением; даже Бэз участвовал в нем. Леди Ди, уходивший в сортир, вернулся с косметичкой на молнии, снова уселся на свой матрас и, достав пузырек с очистителем и ватный тампон, принялся снимать грим.

— А как насчет тебя, сладенький? — спросил Малышка Рея.