Я так думаю. Но молодежь уже совсем другая. Моему сыну тридцать лет, и он проколол себе губу. Слушает дикую музыку и думает, болван, что он европеец.
Ботинки расходятся, как фисташки
Мировой центр заговора против Буша — так назвал фабрику Байдана один из турецких публицистов — находится на окраине Стамбула.
Из центра метрополии туда ехать почти час пригородным поездом. Или два часа на такси — пробки в городе с пятнадцатимиллионным населением заканчиваются только в Кючюкчекмедже, деревне, которую недавно поглотил стамбульский колосс. Здесь останавливались на отдых отряды янычар, отправлявшиеся завоевывать Европу. Войска Кара-Мустафы, шедшие на Вену, тоже устраивали привал в Кючюкчекмедже. По сей день жизнь здесь, вдалеке от мировых конфликтов, течет медленнее.
Секретарша с лицом, закрытым платком, предлагает кофе, чай или кола-турку — местный ответ кока-коле, которую по телевизору часто рекламируют голливудские актеры.
Через минуту появляется сам шеф.
— I am big boss Ramazan, — представляется он. Это все, что он может сказать по-английски. По-польски у него получается куда лучше. — Хороший ботинки, очень дешевый, — он указывает на товар, стоящий на полках. — Три года я ездил в Варшаву, на Стадион [1] Стадион Десятилетия — один из крупнейших стадионов в Польше. В 1989–2007 гг. здесь располагался вещевой рынок, известный как ярмарка «Европа», один из самых больших базаров в мире. (Прим. перев.)
, — польские слова даются ему нелегко, поэтому он переходит на турецкий, и я узнаю, что модель 271, прежде чем полететь в Буша, скиталась с биг-боссом между Стадионом Десятилетия и рынками в Млаве, Гродзиско и Пясечно. — Больших денег я у вас не заработал, но люди были супер. Как и я, всего добивались сами. Было много курдов, прямо как дома. А еще были турки, болгары, русские, украинцы. Я перестал к вам ездить только в 2003-м, когда началась война в Ираке.
Ирак — моя самая большая удача. Все боялись там торговать. А я ездил по маленьким городам, иногда уже через неделю, после того как прекращались бои, и искал рынки сбыта. Я рассуждал так: война войной, но ходить в чем-то нужно. И оказался прав.
Другие только сейчас открывают этот рынок. А у меня уже есть контакты. Я продаю обувь в Турции, Ираке, Сирии, Иордании, России, Албании, Боснии… Дам вам адреса некоторых магазинов на базаре. Сами увидите. Ботинки расходятся, как иранские фисташки!
И мы отправляемся поговорить с покупателями. В первом магазине байбайбуши уже закончились.
— Мы продаем двести пар в неделю, — хвастается сын владельца.
Во втором магазине продавец начинает с антибушевской тирады:
— Надеюсь, что ночью ему снятся кошмары. Что он не может спать и что будет мучиться перед смертью. Он столько людей поубивал в Ираке, что гореть ему в аду, вместе с Гитлером и Сталиным. Вы из Польши? То есть ваши руки тоже в крови. Пусть хоть вашим детям будет стыдно за эту войну.
Пропускаем мимо ушей. Идем в третий магазин. Он находится в самом центре района Аксарай. Именно здесь во времена коммунизма польские челноки затоваривались кожаными куртками и джинсой. Может, где-то еще сохранился магазин под названием «Бонек». Но сегодня здесь безраздельно властвуют русские.
— Байбайбуши? Пожалуйста! Бежевые, черные, коричневые. Все с фирменной наклейкой и парой прощальных слов бывшему президенту, — нахваливает свой товар продавец. — Хотите поговорить с покупателями? Пожалуйста!
О, вот наш постоянный клиент. Мехме-е-ет! Иди, скажи чего-нибудь газете!
Ваш король нам шнурки завязывал
— Соединенные Штаты по-турецки называются ABD, Amerika Birlesik Devletleri, — говорит Мехмет, и все в лавке внимательно прислушиваются к его словам. Мехмет продает на улице крендели, похожие на краковские прецели, которые здесь зовутся sumit. Среди торговцев он пользуется большим уважением.
У Мехмета нет сомнений в том, что сегодня ABD — самый важный игрок на мировой арене.
— Но когда-то мы сами были ABD. Правили всем миром: от Белграда до Мекки. Ты знаешь, Витольд, что мы дошли до самой Вены?
Я на секунду задумываюсь, стоит ли продолжать эту болезненную для турецкой гордости тему. Эх, была не была.
— Знаю. Наш король вас оттуда прогнал.
Мехмет смотрит на меня, как на одного из безумцев, слоняющихся рядом с мечетями.
— Витольд, ты в своем уме? Ваш король? Король ляхов? Да ему бы только турецким янычарам шнурки завязывать. — Мехмет сотрясается от смеха, а вместе с ним и продавец с покупателями, которых с каждой минутой становится все больше.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу