Бернар Вербер - Смех Циклопа

Исидор как завороженный смотрит на страшные кадры, не требующие комментариев. На экране охваченных отчаянием людей сменяет руководитель страны в военной форме. Вне себя от гнева, он кому-то грозит. Может быть, вулкану или министру, не принявшему вовремя меры. Или соседнему государству.

– Скорее! – повторяет Лукреция.

Она загораживает экран, пытаясь привлечь внимание Исидора. Он наклоняется вбок, пытаясь увидеть экран.

– Опять вы? – невозмутимо замечает он. – Это уже насилие.

Он наливает себе напиток янтарного цвета и жестом просит Лукрецию отодвинуться.

– Исидор! Объяснять некогда, но…

– Убирайтесь.

Лукреция подбегает к окну и видит, что рядом с ее «гуччи» остановилось три мотоцикла.

– Скорее, Исидор, они уже здесь!

– Ничто не может служить оправданием поспешности.

– Они здесь! Они гонятся за мной потому, что я все видела. Они очень опасны!

– Какое мне дело до ваших неприятностей?

– Они хотят меня убить!

Она показывает ему то, что осталось от фотоаппарата. Он не проявляет никакого волнения.

– Люди умирают каждый день.

– Скорее! Надо готовиться к обороне!

– Во-первых, когда приходишь к кому-то в дом, надо поздороваться. Хотя бы постучать или позвонить в дверь.

– Я стучала!

– Придется повесить на дверь более надежный замок.

Лукреция с трудом переводит дух.

– Вы были правы! По понедельникам ночью там творятся ужасные вещи. Это опасные безумцы.

– О ком это вы?

– О «Театре Дария». По понедельникам они убивают друг друга шутками и пулями.

Исидор наконец поднимает глаза на Лукрецию. Ее рыжие волосы растрепаны, кожаный костюм в нескольких местах порван.

– Ничего не понимаю. О чем вы говорите?

– Они уже близко! И вооружены!

По телевизору начинается новый сюжет. Папа Римский обращается к толпе. Бегущая строка сообщает, что он не рекомендует верующим пользоваться презервативами. Музыка по-прежнему не соответствует изображению на экране.

– Да послушайте же меня, Исидор!

Лукреция выключает стереосистему. Исидор невозмутимо прибавляет звук телевизора. Тогда Лукреция хватает пульт, и наконец наступает тишина.

– Вы что, не понимаете? Они преследуют меня! Они знают, что я здесь!

– Всегда есть три выхода. Первый – сражаться. Второй – защищаться. Третий – бежать.

Черт, это ведь у него я научилась все нумеровать.

Они слышат топот. Кто-то поднимается по винтовой лестнице.

Исидор включает камеру видеонаблюдения, и на экране появляются три вооруженных человека в розовых костюмах. Они подходят к входной двери.

– Ясно. Кажется, вы были правы.

– Что будем делать?

– Вариант номер три: побег.

– Но лестница одна!

– У меня есть аварийный выход.

– Делайте что хотите, но только скорее, они уже тут!

– Перестаньте сходить с ума, вы становитесь предсказуемой. Сохраняйте спокойствие и следуйте за мной.

– Но они уже…

Незваные гости всего в нескольких метрах от входа, когда Исидор не спеша переходит по мостику на центральный остров и запирает замок. Телохранители стучат и пытаются войти. Они стреляют в замочную скважину, которая звенит как колокол, все сильнее и сильнее молотят кулаками по металлической двери.

– Ну и где ваш аварийный выход? Что это – туннель, вторая лестница, лифт, частный вертолет, катапульта? – спрашивает Лукреция, задыхаясь.

Исидор достает из шкафа холщовый мешок, открывает слуховое окно, вынимает из мешка длинную веревочную лестницу и сбрасывает в окно.

– Вы что, смеетесь? Это и есть аварийный выход?

Удары в дверь, ведущую в квартиру, усиливаются. Исидор и Лукреция вылезают в слуховое окно и торопливо спускаются по веревочной лестнице вниз.

Несколько потревоженных летучих мышей взлетают в воздух.

Я чувствую, что, когда мы спустимся, он скажет мне что-нибудь неприятное.

Мужчины все такие, им всегда нужно кого-то упрекать.

Наконец их ноги касаются земли. Лукреция ведет Исидора к мотоциклу, протягивает ему шлем и мотоциклетные очки. Он садится в коляску и накрывает колени пледом.

– Вы понимаете, что вы наделали? Я спокойно сидел дома и смотрел телевизор, а вы ворвались ко мне посреди ночи. Надеюсь, что причина у вас уважительная, – ворчит он.

Лукреция протягивает ему револьвер. Исидор с пренебрежением смотрит на оружие и отшвыривает прочь.

– Вы с ума сошли? Это коллекционный «манурин» 1973 года, «магнум», триста пятьдесят седьмой калибр, он стоил бешеных денег!