Бернар Вербер - Смех Циклопа

– Не ходите! – умоляет его Лукреция.

– Слишком поздно! Не переживайте, я выиграю. Мне кажется, у этой Серебристой Ласки не такие уж острые зубки.

Он перечитывает свои записи, словно генерал, оценивающий урон, нанесенный неприятелем. Несколько раз подчеркивает шутку, позволившую Кати выиграть.

– Неплохо, неплохо. Она сильнее, чем кажется на первый взгляд.

Он отмечает анекдоты, над которыми Ласка начинала смеяться. Это бреши в ее обороне, именно там он собирается нанести удар.

– Если вы проиграете, я не узнаю имени убийцы…

– Как я могу проиграть? Я же профессионал.

Он поправляет узел галстука.

– Ладно!.. Вообще-то я могу назвать убийцу прямо сейчас.

– Думаю, это будет разумно.

– Но на этом ваше расследование закончится. Будет обидно…

– Перестаньте надо мной издеваться.

Из динамиков звучит голос:

– Себ, на сцену!

Толпа беснуется.

– Себ! Себ! Себ!

– Увы, мне пора. Я назову вам имя после дуэли.

Он берется за ручку двери.

– Нет, пожалуйста, сейчас, – умоляет Лукреция, едва сдерживаясь, чтобы не броситься на комика с кулаками.

– То есть вы считаете, что я могу проиграть? Так, Лукреция?

– Ни в чем нельзя быть уверенным на сто процентов. Всегда есть место случаю… Назовите имя.

Себастьян Доллен становится очень серьезным.

– Мне кажется, вы не поняли, с кем имеете дело, мадемуазель. Я великий комик. Я алкоголик, я разорен, но я профессионал. И не боюсь соперничества с любителями, пусть даже смелыми и везучими. Я скоро вернусь и открою вам имя убийцы Дария. Обещаю.

Он смотрит на Лукрецию и ободряюще улыбается.

– Вы боитесь, не так ли? Не знаю, что пугает вас больше – моя смерть или возможность упустить информацию.

– Ваша смерть…

– М-м-м… Вы красивы. Поцелуйте меня. Если мне суждено погибнуть, то пусть хотя бы на моих губах останется вкус вашего поцелуя.

Лукреция сначала колеблется, потом целует его настоящим, долгим, страстным поцелуем. Из динамиков доносятся вопли толпы:

– Себ Ученый! Себ Ученый!

– Себастьян, кто убил Дария?

Господи, так бы и двинула ему, чтобы он наконец говорил! Спокойно, продолжаем использовать ключ «обольщение».

Себастьян Доллен гладит ее длинные рыжие волосы. Лукреция думает, что не зря сходила к парикмахеру.

– Слушайте внимательно. С незапамятных времен идет борьба между смехом тьмы и смехом света. Дарий принадлежал к лагерю тьмы. «Архангел Михаил поразил копьем дракона».

– Что это значит?

– Несмотря на свой розовый смокинг и прекрасные манеры, Дарий на темной стороне. Настоящие злодеи всегда выглядят привлекательно.

– Себ! Себ! Себ! – ревет толпа с возрастающим нетерпением.

Себастьян Доллен приходит в восторг. Он делает глубокий вдох, словно наслаждается ароматом чудесного блюда.

– Сюда стоило прийти хотя бы для того, чтобы услышать, как зал скандирует мое имя! Вы не находите, дорогая мадемуазель Немрод? Сегодня день моей славы, быть может, последний. Пора идти под свет прожекторов.

Он целует ей руку.

– Себ, умоляю!.. Скажите, кто убил Дария?

– Триста…

– Триста чего?

– Не триста, а Тристан Маньяр. Это имя убийцы.

Уф! Ну, вот и все. Дело сделано. Я победила. Я знаю имя убийцы! Кристиана Тенардье будет гордиться мной. Меня возьмут в штат.

Но первый восторг проходит, и Лукреция удивляется, что комик вдруг так просто сообщает имя убийцы. Ей это кажется странным.

– Тристан Маньяр, бывший комик?

– Он самый, моя дорогая.

– Какой же у него был мотив?

– Вот такой.

Себастьян Доллен берет листок бумаги и толстым фломастером выводит три буквы: «G.L.H.».

Снова какие-то непонятные буквы. Мало было «B.Q.T.». Ему, видимо, нравится таинственность.

– Найдите Тристана Маньяра, станьте членом GLH – и узнаете, кто убил Дария.

– Что такое GLH?

– Это секретное общество, которое…

Дверь неожиданно распахивается, и на пороге появляется Тадеуш Возняк. Лукреция едва успевает сунуть листок в карман и юркнуть за дверь.

– Себ, что ты копаешься? Ты что, не слышишь, как они беснуются? Они весь зал разнесут, если ты сейчас же не выйдешь.

Тадеуш Возняк втягивает носом воздух.

– Что у тебя за одеколон? Прямо какие-то женские духи.

– Это лосьон после бритья. Бергамот и лилия.

Себ поправляет маску и выходит, закрыв за собой дверь.

Фанфары возвещают о начале состязания. Лукреция немного выжидает и незаметно возвращается на свой наблюдательный пост под потолком.

Тадеуш, безупречный в роли церемониймейстера, представляет публике участников последнего раунда: