Жан-Кристоф Руфин - Глобалия

Синтетическая ткань оказалась довольно прочной. Фрезер подождал, пока она расплавится в тех местах, где касалась раскаленных углей, пошевелил ее концом длинной палки, потом выудил и, повозив по песку, чтобы затушить огонь, разложил перед собой на земле.

— Примерь-ка.

Байкал с недоверчивым видом взял рубашку, от которой остались одни дырки. Один рукав едва держался на тонкой ниточке, и Байкал решил оторвать его совсем.

— Так гораздо лучше! — отозвался Фрезер.

С брюками они поступили не менее сурово, только на этот раз в ход пошел нож, а не огонь.

— На меня смешно смотреть, — сказал Байкал, поворачиваясь, чтобы получше разглядеть свои лохмотья.

— Не смешно, а жалко. Это как раз то, что надо.

— Я так простужусь.

— В такой-то жаре?! В любом случае, — добавил Фрезер, копаясь в своей суме, — это еще не все.

И он бросил Байкалу фиолетовую тряпку.

— Намотай это на открытые места. Настоящий виллан никогда не обходится одним слоем одежды.

Фрезер показал, как подвязать тряпку веревочкой, чтобы она держалась там, где нужно.

Потом они замотали в лохмотья рюкзак Байкала, так что он стал напоминать заплечную корзину старьевщика. Фрезер одобрительно взглянул на своего ученика, и они оба уселись, чтобы выпить еще по стаканчику бордо.

На следующее утро, когда они снова зашагали на северо-запад, оба путника выглядели как жалкие оборванцы. Байкал научился подгибать колени и боязливо коситься при виде других людей, которых в то утро они встретили больше, чем когда-либо. Между тем, судя по показаниям спутника, до города все еще было далеко, да и деревень на карте тоже не значилось. Единственным строением, мимо которого прошли Байкал с Фрезером, был огромный завод. Можно было без особого труда различить конвейерную ленту, гигантские печи и кирпичную трубу. Похоже, когда-то давно завод обстреливали, и, скорее всего, с воздуха. Во многих местах стены пострадали от снарядов, а время довершило разрушительную работу. Только если в холодных краях постройки постепенно крошатся и уменьшаются, пока не исчезнут совсем, то в тропическом климате все разбухает, зарастает травой и кустами, покрывается новыми слоями земли, созревает и лопается.

Из густого леса вышло на удивление много людей. Все это были такие же оборванцы, как и они сами. Как ни странно, все эти путники явно двигались в одном направлении, чуть западнее маршрута, который наметили себе Байкал с Фрезером. Около полудня, поднявшись на вершину холма, они разглядели вдалеке несколько самолетов и даже вертолетный патруль. Фрезер взял у Байкала очки и долго всматривался вдаль.

— Новый авианалет? — спросил Байкал.

— Не похоже. Скорее, это... Да, точно. Я знаю, что там такое.

Он сложил очки и отдал Байкалу.

— Слушай, — сказал Фрезер, — давай и мы туда сходим. Крюк-то совсем небольшой. А с твоими приспособлениями мы точно не потеряемся.

— А что мы там забыли?

Фрезер в последний раз взглянул в ту сторону, а потом повернулся к Байкалу.

— После бомбежек из Глобалии всегда присылают гуманитарную помощь. Странный вы, конечно, народ. Здесь все знают: если вчера бомбили, значит, скоро где-то поблизости будут раздавать еду.

И тут Байкал вспомнил: действительно, всякий раз, когда правительство объявляло о победоносных военных операциях против террористов, упоминалась гуманитарная помощь, которую сразу же после бомбардировок распределяли среди мирного населения. Так граждане Глобалии получали возможность еще раз убедиться не только в том, что общество готово защитить каждого из них, но и в том, что оно делает это во имя гуманности, возведенной в принцип. Той самой гуманности, лучшим — и единственным! — гарантом которой во всем мире являлась Глобалия.

— Какой смысл делать такой крюк? — спросил Байкал, которому не терпелось как можно скорее попасть в город, — зачем нам гуманитарная помощь? У меня в рюкзаке полно еды.

— Знаешь, не хочу тебя обидеть, — парировал Фрезер, скорчив недовольную гримасу, — но я на твою замазку уже смотреть не могу. Так что или давай я поставлю силки и поймаю кролика, только на это тоже время нужно, или пошли за настоящей жратвой.

Байкал уступил, и они отправились к раздаточному пункту.

Чем ближе они подходили к цели, тем больше путников присоединялось к процессии. А когда друзья вышли из леса на открытое место, их окружала уже настоящая толпа.

Вожделенная гуманитарная помощь, прибывшая из-за границы, настолько поглощала все мысли, что людям и в голову не приходило напасть друг на друга. Они уже не посматривали с опаской на каждого встречного. Все глаза были устремлены туда, где суетились вертолеты, указывая ближайшее место раздачи продуктов.