Ванесса Диффенбах - Язык цветов

Грант стоял во вчерашней одежде и выглядел лишь слегка бодрее, чем я себя чувствовала. Пошатываясь, он зашел в кухню и сел за стол.

Ливень кончился. Я выглянула в окно и увидела безоблачное небо. Под ним блестели цветы. Идеальный день для фотографирования.

– На рынок съездим? – спросил он. – По воскресеньям я торгую здесь, а не в городе. Хочешь поехать?

Я вспомнила, что в декабре овощей и фруктов мало. Апельсины, яблоки, брокколи и капуста. Но даже если бы сейчас была середина лета, я бы не захотела на фермерский рынок. Не хотелось встречаться с Элизабет.

– Не очень. Но мне нужна пленка.

– Тогда поехали. Можешь подождать в машине, пока я продам то, что осталось со вчерашнего дня. Потом сходим в аптеку.

Грант переоделся наверху, а я почистила зубы пастой и пальцем. Обрызгав водой лицо и волосы, спустилась и стала ждать в машине. Когда через несколько минут Грант вышел, он был гладко выбрит, одет в чистую серую кофту с капюшоном и лишь немного грязные джинсы. Выглядел он по-прежнему усталым и, закрывая дверь водонапорной башни, надел капюшон.

Дорогу местами затопило, и Грант ехал медленно; фургон качался из стороны в сторону, как лодка на глубине. Я закрыла глаза.

Менее чем через пять минут Грант остановился, и, открыв глаза, я увидела, что мы стоим на битком забитой парковке. Я вжалась в сиденье, а Грант вышел из машины. Натянув капюшон на лоб, принялся разгружать ведра. Я дремала до его возвращения, прислонившись лбом к запертой двери.

– Готова? – спросил он.

Я кивнула. Грант отвез меня в ближайший магазин – местную аптеку, где продавались лекарства и рыболовные снасти. Я целеустремленно направилась к фотолаборатории, положила пленки в конверте на прилавок и протолкнула их через окошко.

– За час управитесь? – спросила я скучающую продавщицу в голубом фартуке.

– Меньше, – ответила та. – У меня заказов уже несколько дней не было.

Я нырнула в ближайший отдел. В магазине была распродажа футболок: три за пять долларов. Я взяла верхние три из высокой кучи и положила их в корзинку вместе с пленками, зубной щеткой, дезодорантом и гелем для волос. Грант стоял у барной стойки и ел шоколадку, глядя, как я расхаживаю по магазину. Я высунулась из-за полок и, когда увидела, что в магазине никого нет, присоединилась к нему у стойки.

– Позавтракаем? – спросила я. Грант кивнул. Я взяла шоколадку и выела из нее все орехи, пока не осталась одна липкая карамельная полоска.

– Самое вкусное, – сказал Грант, кивая на карамельную сердцевину. Я отдала остатки шоколадки ему, и он съел их быстро, словно я могла передумать и отобрать. – Видимо, я нравлюсь тебе больше, чем кажется, – с улыбкой проговорил он.

Дверь открылась, и вошла пожилая пара, держась за руки. Женщина вся скрючилась, а у мужчины одна нога была парализована, и казалось, будто спутница его тащит. Старик посмотрел на меня и улыбнулся. Улыбка была как у юноши и выглядела не к месту на его покрытом пятнами лице.

– Грант! – Он подмигнул Гранту и кивнул в мою сторону. – Молодец, сынок, молодец.

– Спасибо, сэр, – ответил Грант, потупившись. Старик, прихрамывая, прошел мимо, но через несколько шагов остановился и шлепнул жену ниже пояса. Потом обернулся и снова подмигнул Гранту.

Грант взглянул сначала на меня, потом на старика и покачал головой.

– Друг матери, – сказал он, когда старики отошли достаточно далеко. – Небось вспоминает себя шестьдесят лет назад, глядя на нас.

Я закатила глаза, взяла еще одну шоколадку, пошла к окошку фотолаборатории и стала ждать. Чтобы мы с Грантом держались за руки через шестьдесят лет? Это уже из серии «очевидное – невероятное». Продавщица отдала мне первую пленку – ее напечатали, порезали и положили в прозрачный конверт. Я разложила фотографии на ярко-желтом прилавке. Первые десять были смазаны. Не белые расплывшиеся пятна, как в первый раз, но все же смазаны. А вот начиная с одиннадцатого кадра, становились резче, однако гордиться все равно было нечем. Продавщица продолжала отдавать мне по одной пленке, а я по очереди раскладывала снимки на прилавке, тщательно соблюдая порядок.

Грант стоял и обмахивался пустыми обертками от пяти шоколадок. Я подошла к нему и показала снимок. Шестнадцатый на восьмой пленке – безупречный белый бутон, четкий, яркий, естественно обрамленный контрастным темным фоном. Грант наклонился, точно хотел понюхать фотографию, и кивнул:

– Молодец.

– Пойдем, – сказала я, заплатила за покупки и пять шоколадок и направилась к выходу.