Кормак Маккарти - Кровавый меридиан

Американцы остановились, оставаясь в сёдлах. Приближавшаяся группа была разодета в такие смехотворные регалии и держалась при этом с таким апломбом, что бледнолицым всадникам с трудом удавалось сохранять самообладание. Во главе индейцев ехал человек по имени Caballo en Pelo . [210] Неосёдланный Конь (исп.) . Под шерстяным подпоясанным пальто, более уместным в климате похолоднее, на этом важном старике была надета женская блузка из вышитого шёлка и пара панталон из серого казинета. Невысокий, жилистый, одноглазый — глаз ему выбили марикопа, — он одарил американцев странным приапическим взглядом искоса, который, вероятно, когда-то был улыбкой. Справа от него ехал вождь пониже рангом, которого звали Паскуаль, в обшитом тесьмой мундире, протёртом на рукавах, и со вставленной в нос костью с какими-то висюльками. Третьего звали Пабло, и мундир на нём был ярко-красный, с потускневшими галунами и эполетами серебряного плетения. Без обуви, с голыми по колено ногами, он нацепил ещё и круглые зелёные очки. Представ в этом наряде перед американцами, они приветствовали их строгим кивком.

Браун с отвращением сплюнул, а Глэнтон покачал головой.

Ну и видок у вас, сборище черномазых, с ума сойти, проговорил он.

Похоже, лишь один судья составил о них какое-то мнение и сделал это со всей рассудительностью, вероятно посчитав, что вещи редко являются тем, чем кажутся.

Buenos tardes , [211] Добрый день (исп.) . поздоровался он.

Коротким телодвижением, которое омрачала определённая доля двусмысленности, важный старик вскинул подбородок. Buenos tardes. De dónde viene? [212] Откуда будете? (исп.) .

Возвращение в лагерь — Вызволение идиота — Сара Борджиннис — Противостояние — Мытьё в реке — Сожжение тележки — Джеймс Роберт в лагере — Ещё одно крещение — Судья и дурак

Они покидали лагерь юма рано утром, когда ещё было темно. В южной ночи вершили свой бег по эклиптике созвездия Рака, Девы и Льва, а на севере росчерком колдуньи на черноте небесной тверди горела Кассиопея. В результате переговоров, которые продлились весь вечер и часть ночи, они вступили в сговор с индейцами, чтобы захватить паром. Возвращаясь вверх по течению среди меченных высокой водой деревьев, они тихо переговаривались, словно припозднившись с какого-то светского мероприятия, свадьбы или похорон.

К рассвету идиота в клетке обнаружили женщины на переправе. Они собрались вокруг, и их, видимо, ничуть не смущали его нагота и грязь. Они сюсюкались с ним и, посовещавшись, отправились на поиски его брата во главе с дамой по имени Сара Борджиннис. Эта дебелая матрона с большим красным лицом устроила ему взбучку.

Как тебя зовут вообще-то? осведомилась она.

Клойс Белл, мэм.

А его?

Его имя Джеймс Роберт, но никто его так не называет.

Как ты думаешь, что сказала бы твоя мать, увидев его?

Не знаю. Она умерла.

Тебе не стыдно?

Нет, уважаемая.

Не дерзи мне.

А я и не пытаюсь. Коли он вам нужен, забирайте. Я отдам. Всё, что мог, я уже сделал.

Чёрт, ну и жалкая же ты личность. И она повернулась к остальным.

Вы все мне поможете. Его нужно помыть и во что-то одеть. Сбегайте кто-нибудь за мылом.

Уважаемая, начал было опекун.

Просто доставьте его к реке.

Когда они тащили тележку, проходившие мимо Тоудвайн и малец посторонились, провожая их взглядами. Завидев воду, идиот вцепился в прутья и завопил, а некоторые женщины уже затянули какой-то гимн.

Куда это они его? удивился Тоудвайн.

Малец не знал. Женщины толкали тележку по рыхлому песку к реке. У реки они остановились и открыли клетку. Перед имбецилом встала Борджиннис.

Выходи, Джеймс Роберт.

Она сунулась в клетку и вытащила его за руку. Он не отрываясь пялился мимо, на воду, а потом потянулся к Борджиннис.

Среди женщин пронёсся вздох, некоторые, задрав юбки и заткнув их за пояс, уже стояли в воде, готовые его принять.

Она вытащила его, но имбецил всё цеплялся за её шею. Когда его ноги коснулись земли, он повернулся к воде. Она уже измазалась в экскрементах, но, казалось, не замечала этого. Потом оглянулась на стоявших на берегу.

Сожгите эту хреновину.

Кто-то помчался к костру за головешкой, и пока Джеймса Роберта вели в воды реки, клетку подожгли, и её охватило пламя.

Идиот цеплялся за юбки и тянулся к ним когтистой лапой, бормоча и пуская слюни.

Себя там видит, комментировал кто-то.

Тссс… Подумать только, это дитя держали взаперти, как дикое животное.