Олег Рой - След ангела

Когда он открыл глаза, в школе уже было тихо. Кабинет пустовал, медсестра то ли уже ушла, то ли, скорее всего, просто вышла куда-то по своим делам. Санек достал мобильный, посмотрел на часы — половина пятого. Не без труда натянув грязные рубашку и свитер на забинтованную руку, он поднялся и вышел из кабинета. В раздевалке тоже не оказалось ни души, даже охранник почему-то отсутствовал. Санек поднял с пола свой пуховик, который уже успели изрядно затоптать, и, на ходу залезая в рукава, потащился прочь.

Ноги домой не несли. Он еще часа два-три куролесил по всем окрестностям. Потом зачем-то перешел через путепровод и пошел прочесывать Машиностроительные улицы — с Первой по Четвертую. Ему казалось, что он прорвался на вражескую территорию и, того и гляди, вступит в жестокую, скоротечную схватку. Но этого как-то не произошло. Вечерело, люди спешили домой с работы, и никто внимания не обращал на слегка пошатывающегося подростка-переростка. А если и обращал, то делал вид, что не замечает — уж больно ростом велик, больно хмур и странен. То ли пьяный, то ли с похмелья, то ли обколотый. Ну его на хрен, лучше держаться подальше, себе дороже.

Наконец он очнулся на ходу в совершенно незнакомом месте, и неясно, как сюда забрел. И ужасно хотелось есть, даже не есть — а жрать, зверски хотелось. Спросил у какой-то бабульки дорогу, дошкандыбал до остановки, сел в автобус. Заснул — благо, что выходить ему надо было на конечной. Приплелся домой. Съел полбатона хлеба с кефиром и завалился спать прямо в одежде.

В этот день Миша Гравитц остался после уроков. Он договорился с историчкой ответить ей дополнительно, чтобы исправить случайно полученную тройку. Та согласилась — учительница была молодая и, как говорили старшеклассники, вменяемая. Все прошло отлично, Мишка ответил, потом поговорили о том о сем — о школе, об истории, о политике — и остались друг другом довольны.

Выходя из школы, Гравитейшен издали увидел на крыльце рослую фигуру Марата. Отсалютовал, как было у них заведено. Но тот не ответил, просто подошел и сказал негромко:

— Слушай сюда, Гравитейшен. Нужно твое мнение.

Они пошли к опустевшему к этому часу физкультурному залу. Дул холодный ветер, задувал Мишке за ворот щегольской, но не слишком теплой куртки. Было зябко и немного не по себе. Но интересно.

— Тут такое дело… В общем, ребята проводили плановый досмотр школы и у вас в тубзике на третьем этаже в одной неприметной щели нашли вот это.

Марат разжал руку. На широкой ладони его лежал аккуратный пакетик из прозрачного пластика, а в пакетике — голубенькие таблетки. На выпуклых их боках оттиснуты разные загогулинки — вроде знаков зодиака: рыбка, звездочка, гитара…

— Видал такие?

— Не-ет.

— Но сечешь, что это может быть?

— Наркота? — догадался Мишка.

— Типа. Это экстази, модные таблетки. От них глюков не бывает, и привыкания они не вызывают. Просто суперкайф ловится…

Марат пристально заглянул ему в глаза.

— Так ты не знаешь, кто бы мог их там оставить?

— Понятия не имею.

— А не может быть, что это — Сазонов из вашего класса?

— Откуда я знаю! — поспешил ответить Гравитц.

— Ну, тут догадаться-то в принципе несложно. Он самая подходящая кандидатура: неполная семья, влияние улицы… Через таких вся эта зараза и поступает. Хорошо еще, что таблетки, а не анаша.

Мишка не понимал, почему таблетки лучше, чем дурь. В его сознании, немалое влияние на которое оказали занятия восточными единоборствами, прочно закрепилось убеждение: «наркотики — зло». Да, он любил выпить, покуривал — за это его, собственно, из секции и поперли (правда, это страшный секрет, в школе никто не знает, ни одна живая душа). Но вот наркотиков он никогда не пробовал и четко знал, что никогда и не будет. Между тем Марат вертел пакетик в руках, как будто не знал, что с ним дальше делать.

— Вот и не знаю, как быть. Кипеж поднимать — себе дороже. Нас же заставят разбираться, кто и что, еще по шапке надают, скажут, что просохатили, пропустили в школу наркоторговца. А такие таблетки в любом ночном клубе продаются и, между прочим, за нехилые бабки.

— Ну так и толкни их за бабки, — ответил Миша, просто чтобы что-нибудь сказать. Но оказалось, Марат ждал от него именно этих слов.

— А кому я здесь их толкну? Я же никого из ребят не знаю: кто надежный мужик, а кто — так, редиска.

Он помолчал, не сводя взгляда с Мишкиного лица. Тот тоже молчал, не зная, что ответить. Какое-то странное волнующее чувство медленно окутывало его, точно темная вода утопающего. Но все равно было интересно.