Джойс Оутс - Блондинка. Том II

А Президент меж тем продолжал смотреть сверху вниз на призывно воркующую МЭРИЛИН МОНРО; и тут один из дружков ткнул его кулаком в бок со словами: Надеюсь, трахается она лучше, чем поет, а, През? И През, славившийся своим остроумием, пробормотал, не вынимая изо рта сигары: Нет. Но, трахаясь с ней, ты хоть по крайней мере не слышишь, как она поет! Потому что рот у нее занят. И все сидевшие в ложе дружно покатились со смеху.

Кое-как МЭРИЛИН МОНРО все же удалось пропеть не один, а целых два куплета поздравительной песенки, за чем внимательно наблюдала собравшаяся в зале публика. Как глазеет уличная толпа на канатоходца, шагающего по высоко натянутой проволоке, которого вдруг одолел приступ головокружения, и люди с замиранием сердца ждут — упадет или нет. Но она не «упала», допела песенку до конца, ни разу не сфальшивив (так ей, во всяком случае, показалось), не перепутав ни единого слова и не теряя достоинства. И в самом конце даже заставила всех подняться на ноги и дружным хором пропеть финальные строки с поздравлениями и наилучшими пожеланиями Президенту.

В тот вечер Мэрилин была просто великолепна фантастическое выступление ни у кого кроме Мэрилин не хватило бы храбрости вот так стоять перед пятнадцатитысячной аудиторией зная что настоящим талантом она обделена. И выглядела она при этом, как утопленница, хотя и красивая, вся такая мертвенно-бледная, труп, вдруг всплывший из глубин на поверхность воды, и так была мила в тот вечер что все мы снова влюбились в нашу Мэрилин в этом ее совершенно диком сверкающем платье оно обтягивало ее плотно словно кожура сосиску и еще нас удивило что она оказывается может петь — этаким тоскливым и тихим как у привидения голоском.

И тут вдруг все кончилось. И она, щурясь, вглядывалась в зал, смотрела на всех этих незнакомых людей, которые ее обожали. Кричали и хлопали ей. И Президент со своими приятелями тоже бешено аплодировал. Смеялся и хлопал в ладоши. О, она им понравилась! Они ее уважали. Не напрасно она прилетела на этот концерт, невзирая на скверное самочувствие и страх. То был счастливейший день в моей жизни, пыталась объяснить она, теперь я могу умереть спокойно. Я так счастлива, о, благодарю вас, спасибо! Все это она пыталась объяснить толпе, но улыбающийся Сводник во фраке уже увлекал ее со сцены.

Спасибо, спасибо вам, мисс Монро — откуда-то, словно из — под земли, возник за кулисами ассистент и потащил мисс Монро прочь, бедная ошеломленная женщина опиралась о его руку. Да сразу было видно, что она больна, вымотана вконец, выжата, как лимон. На нее было просто больно смотреть, она брела, опираясь на руку мужчины, а иначе бы просто свалилась на пол и заснула. И он осторожно спросил ее: Мисс Монро, может, вы желаете где-нибудь прилечь, отдохнуть немного?

Она, тяжело дыша, остановилась в дверях. Затем прошла в туалет и долго стояла, привалившись грудью к раковине, она была одна, она пыталась побороть приступы тошноты, она находилась в своей ванной, в доме под номером 12305 по Пятой Хелена-драйв, смотрела на свое изможденное лицо в зеркале. Она ведь никуда не выезжала из дома? Не летала в Нью-Йорк, петь «С днем рождения» самому Президенту?..

Да, потом ее уволят со Студии, выставят штраф в миллион долларов (если верить «Вэраэти»), но все же был в ее жизни исторический момент, и в шкафу висело совершенно сказочное прозрачное платье, расшитое рубинами, просто изумительное платье, такое тонкое, что вешать его надо не на металлические, а специально обтянутые тканью плечики. Но таких плечиков у нее не было или же были, вот только она понятия не имела, куда подевались эти самые плечики. О Господи, однажды она просто пришла в ужас, увидев, что многие рубины вывалились, а ведь платье было такое жутко дорогое, а они так никогда и не «возместили» ей расходов. Так и знала, с самого начала!

И пришла Смерть, прикатила к ней, но она еще не знала, как это будет и когда.

Вечером, после того как ей сообщили о смерти Касса Чаплина.

Она тупо повесила трубку и долго сидела без движения, ощущая во рту противный солоноватый привкус. Касс ушел! А мы с ним даже не попрощались. Ему было тридцать шесть, как и ей. Ее близнец. И авторы некрологов не были снисходительны к Чарли Чаплину-младшему, сыну Маленького Бродяги.

— Может, я во всем виновата? Но это было так давно.

Испытывать чувство вины — теперь это стало роскошью. Это означало, что она еще жива.