Джойс Оутс - Блондинка. Том II

Ей часто снилось, как она выходит на сцену и чувствует, что просто парализована страхом. Ощущение было столь сильным, что она тут же просыпалась и понимала, что описалась, прямо в постели.

— О Господи! Нет, только не это!

Тут же вспоминался запах мочи, исходящий от матраса Глэдис в Лейквуде.

Пребывая в полном смятении мыслей и чувств, она вдруг вспоминала, как будто то произошло с ней в действительности, что будто бы она описалась прямо в репетиционном зале, еще тогда, в Нью-Йорке. «О Боже! Я в-встала, и сзади платье было все м-мокрое, и липло к ногам. О-о-о!»

Нет, эту историю, произошедшую с Девушкой, она не расскажет никому и нигде, даже в Белом доме.

Рандеву. Как романтично! И не в Калифорнии, а в Нью — Йорке, во время поездки туда Президента. Соблюдая строжайшую секретность! О, она все понимает.

Да, как бы там ни было, а работать надо. Ведь она не была замужем за каким-нибудь богачом, она вообще всегда выходила замуж только по любви. В каждом браке — только по любви. И все равно нельзя сказать, чтобы я разочаровалась. И да, если повезет, буду пытаться снова!

Итак, ей надо работать, а после коммерческого неуспеха «Неприкаянных» (мистер Зет в шутку называл этот фильм «Не — пристроенные») она была не в том положении, чтобы выбирать сценарий. Она говорила своему агенту:

— О, но Р-Рослин Т-Тейбор — моя лучшая в жизни роль, разве нет? Все так говорят! — И Рин-Тин-Тин пролаивал в ответ нечто нечленораздельное на тему того — ну, ты же знаешь, Голливуд и все такое прочее. А потом добавлял уже четким и размеренным, максимально убедительным тоном:

— Да, Мэрилин, все так говорят, но это еще ничего не значит.

И тогда она спрашивала:

— А сами вы разве не так думаете? Разве нет?

И Рин-Тин-Тин отвечал уже другим тоном, какой все чаще доводилось ей слышать после неуспеха «Неприкаянных»:

— То, что я думаю? Ах, Мэрилин, разве это хоть что-нибудь значит! Главное, что думают миллионы американцев, которые, как бараны, выстраиваются в очереди купить билет в кассе. Или же не выстраиваются. — И тогда она обиженно восклицала:

— Но ведь «Неприкаянных» принимают не так уж и плохо! Знаете, кто смотрел этот фильм? И к-кому он очень понравился? Сам Президент Соединенных Штатов! Только вообразите!

На что Рин-Тин-Тин возражал:

— Да, но Президент не приводил на него своих друзей.

Она непонимающе вскидывала бровки:

— Что это означает? О чем это вы? — И тогда Рин-Тин — Тин говорил уже нормальным человеческим голосом:

— Мэрилин, дорогая! О чем речь? Фильм, конечно, совсем не плохой. Очень даже неплохой. И для фильма без Мэрилин Монро сошел бы даже за замечательный. — После чего она уже не спрашивала, что это означает, потому что и так было ясно. Начинала грызть ноготь, краснела и говорила неуверенным тоном:

— Так, получается, это еще ничего не значит. Ведь так? Я умею играть, и люди это признают. Но это ни о чем не говорит. Все эти годы люди упрекали Мэрилин в том, что она не умеет играть, что она всего лишь сексуальная блондиночка. Теперь они вдруг начали упрекать ее в том, что она не приносит сборов. Получается, что теперь Мэрилин оценивают лишь с кассовой точки зрения, так?

И Рин-Тин-Тин торопливо и встревоженно бросался ее разубеждать:

— Ну конечно, нет, Мэрилин! Не смей говорить такие вещи, а то еще кто подслушает! — (Говорили они по телефону. Она сидела у себя в гасиенде, с закрытыми окнами, опущенными шторами.) — Мэрилин Монро не из тех, кого должны оценивать лишь с кассовой точки зрения… — Тут Рин-Тин-Тин многозначительно умолкал, предоставляя ей домысливать остальное.

Нет. Пока еще нет.

На камине в полутемной гостиной у нее стояли две изящные статуэтки. Одна — приз от французской киноиндустрии, другая — от итальянской. Награда МЭРИЛИН МОНРО за выдающееся исполнение женской роли в фильме «Принц и хористка». («Да, но почему мне выпала такая честь именно за это ? Почему не за «Автобусную остановку»? Черт бы их всех побрал!») А вот Соединенными Штатами ее заслуги почему-то не были отмечены. Она даже ни разу не вошла в число номинантов на «Оскар» — самый почетный приз от Американской академии киноискусства. Ни за «Автобусную остановку», ни за «Неприкаянных».

А потому вполне разумным было требование Студии (так объяснял ей то ли Рин-Тин-Тин, то ли сам мистер Зет с мордочкой летучей мыши) повторить успех МЭРИЛИН МОНРО в новой сексуальной комедии типа «Некоторые любят погорячей» или «Зуд седьмого года». Ибо какого, собственно, дьявола должны американцы выкладывать тяжким трудом заработанные денежки, чтобы посмотреть кино, которое только вгоняет в депрессию? Фильм, похожий на их собственную гребаную жизнь? И вообще что плохого в фильмах, которые заставляют человека хохотать до слез, ржать до колик в животе? До полного посинения? А?.. Ну что в том плохого? Роскошная блондинка, сцены, в которых с нее спадает одежда. Или ветер раздувает ей юбчонку так, что видно причинное место. И в этой новой замечательной картине, «Займемся любовью», будут и тесно облегающие платья, и легкомысленная блондинка, плавающая голой в бассейне. А ее при этом еще и фотографируют. Фантас-ти-ка!