Джойс Оутс - Блондинка. Том II

Кусачие красные муравьи заползли ей в рот. Воспользовались тем, что она лежала, словно в параличе, погруженная в тяжелый, вызванный фенобарбиталом сон. Рот был приоткрыт. Вот в эту щелочку и заползли муравьи. Такие совсем крошечные, красные, что водятся в пустыне Невада. Кусали ее, выделяя свой яд, а потом убегали. А позже Уайти обеспокоенно спросил:

— Что-то не так, мисс Монро? — Потому что Блондинка Актриса все время морщилась, пока он ее гримировал.

И тогда она решила выпить чашечку горячего черного кофе, растворив в нем одну или две таблетки кодеина, и прошептала Уайти несколько слов, так тихо, что он едва расслышал, — и это Уайти, который мог расслышать хрипловатый голос своей госпожи, находясь не только в другом конце комнаты, но за многие мили. Она шепнула ему:

— О, Уайти! Я н-не з-знаю. — И рассмеялась, а потом вдруг ни с того ни с сего заплакала. А потом перестала. Просто у нее не осталось слез! Все слезы высохли, словно песок! Сунула в рот указательный палец и нащупала там жгучие болячки от укусов. Одни из них походили на язвочки, другие — на крошечные волдыри.

Тут Уайти строго сказал ей:

— А ну-ка, мисс Монро, откройте рот и дайте мне посмотреть.

Она повиновалась. Уайти молча и долго смотрел. Дюжина электрических стоваттных лампочек, обрамлявших зеркало, освещала эту сцену ярко, как на съемочной площадке.

Бедный Уайти! Он принадлежал к племени троллей, нанятых Студией, к подземному служивому народцу, однако неким непостижимым образом умудрился при этом вырасти, и рост его составлял свыше шести футов. К тому же плечи у него были широкие, руки сильные и длинные, а лицо одутловатое и добродушное. Голову покрывал белесый пушок, а сама голова по форме напоминала футбольный мяч. Глаза бесцветные, близорукие, но при всем том — удивительно выразительные. Если б не глаза, вы бы сроду не подумали, что Уайти — настоящий художник. Он мог смастерить лицо из грязи и набора красок. Иногда.

Находясь в услужении у Блондинки Актрисы, этот эксперт в области косметологии стал настоящим стоиком. К тому же он всегда был истинным джентльменом, умело скрывал от Блондинки Актрисы свою обеспокоенность, тревогу и неудовольствие. Он долго смотрел ей в рот, а потом заметил тихо:

— Знаете, мисс Монро, вам лучше показаться врачу.

— Нет.

— Да, мисс Монро. Пойду позову доктора Фелла.

— Не хочу Фелла! Я его боюсь.

— Ну, тогда какого-нибудь другого врача. Обязательно, мисс Монро.

— Что, там так все безобразно? Во рту?

Уайти лишь молча покачал головой.

— Какие-то твари заползли мне в рот и всю изнутри искусали. Наверное, когда я спала!

Уайти снова молча покачал головой.

— А может, что-то с кровью не так? Аллергия? Реакция на лекарства?

Уайти стоял молча, низко опустив голову. Избегал встречаться глазами со своей госпожой в ярко освещенном зеркале.

— Меня так давно никто не целовал! Я имею в виду по — настоящему. Ну, как целуют л-любовники. Так что об отравленном поцелуе речи нет и быть не может. — Она усмехнулась. Потом протерла глаза кулачками, хотя они были сухи, точно песок.

Уайти молча выскользнул из гримерной. И пошел за доктором Феллом.

Когда они вернулись, то увидели, что Блондинка Актриса по-прежнему сидит перед зеркалом, опустив голову на руки. Сидит, безвольно подавшись вперед и вся обмякнув, как в обмороке, и дышит тихо и часто. Серебристые волосы вымьггы шампунем и уложены в прическу Рослин. Правда, костюма она еще не успела надеть, и сидела в довольно грязном халатике, неловко скрестив голые и белые мускулистые ноги танцовщицы. И дыхание ее было таким прерывистым и частым, что доктора Фелла на секунду охватила паника: Да она умирает! И во всем обвинят меня.

Однако ему удалось оживить ее, и осмотреть полость рта, и выбранить за то, что смешивала препараты вопреки его предписаниям. А заодно и за то, что предавала его, пользуясь услугами других врачей. Но тем не менее он обещал назначить ей лекарство и попробовать излечить от язвочек во рту, если, разумеется, они вообще излечимы.

И Уайти смог вернуться к работе над ее лицом. Он снял весь предварительно наложенный грим, нежно и тщательно очистил кожу и начал по новой. Он окликал ее: «Мисс Монро!» — когда глаза Блондинки Актрисы вдруг принимали отрешенное выражение, а уголки губ, которые он красил яркой помадой, вдруг безвольно отвисали. На съемочной площадке тем временем ждали Рослин, она опаздывала уже на два часа сорок минут. То и дело с какой-то мазохистской злостью X. посылал в гримерную помощника узнать, скоро ли она. Уайти дипломатично говорил: — Скоро, скоро. Но только нас нельзя торопить.