Джойс Оутс - Блондинка. Том II

Тут он умолк, почувствовав, что окончательно запутался. Часто дышал в трубку и понимал, что и сам находится на грани нервного срыва. Он и прежде замечал за собой, что в подобные моменты ему трудно подбирать нужные слова. Находясь в депрессии, Драматург, «мастер слова», вдруг терял свой волшебный дар; казался себе маленьким ребенком, беспомощно пытавшимся выразить словами расплывчатые мысли, плавающие у него в голове подобно мягким воздушным шарикам. Попробуй ухватить такой — тотчас же ускользает из рук.

— Многие из нас уже научились правильно истолковывать эти страхи. И тем самым побеждать их. Особенно в том, что касается трагичного смысла истории как таковой. Любое поверхностное суждение — и ты выходишь из этой схватки победителем! Но Мэрилин… то есть Норма… она не…

Господи, что же такое он хотел сказать?..

В больнице она почти все время молчала. Лежала с полузакрытыми, обведенными синими кругами глазами и напоминала тело утопленницы, плавающее у самой поверхности воды. Таинственное снадобье капало ей в вену, а из вены находило путь к сердцу. И дыхание у нее было таким слабым, что порой ему казалось: она не дышит вовсе. И тогда он сам впадал в странное гипнотическое состояние, как будто на мозг накидывали полупрозрачную белую вуаль. Ибо он был вконец измученным и уже далеко не молодым мужчиной, за одну неделю потерявшим в весе те пятнадцать фунтов, которые удалось набрать с начала женитьбы.

Он засыпал в кресле, а потом вдруг просыпался в панике: ему казалось, что жена перестала дышать. И он протягивал руку и старался пробудить ее к жизни. Гладил ее вялые, не откликающиеся руки. Ее бедные израненные руки. С ужасом замечал вдруг, что руки у нее маленькие, с коротенькими пальчиками, вполне заурядные руки, да к тому же еще со сломанными грязными ногтями. А волосы, ее знаменитые волосы, потемневшие у корней, казались такими сухими и жесткими и начали редеть. И, сидя у постели, он тихо бормотал слова утешения:

— Я люблю тебя, Норма, дорогая. Я люблю тебя, — в уверенности, что она его слышит. Да и она, должно быть, тоже любит его. И простила его. А затем вдруг вечером, на третий день, она ему улыбнулась. Вцепилась в его руку и волшебным образом ожила.

Вот в чем проявляется истинный гений актера! Высвободить энергию из самых глубин души. Нам ни за что этого не понять. Неудивительно, что мы так тебя боимся. Стоим на далеком берегу и лишь тянем к тебе руки, благоговея перед твоим божественным даром.

— Мы попытаемся снова, да, Папочка? Снова и снова! — заговорила она торопливо, взахлеб, как человек, который много дней подряд ни с кем не разговаривал. Она вся трепетала, была безжалостна и к себе, и к нему. Чего стоили эти горящие больные глаза! Ему, ее мужу, хотелось заслониться от этого пронизывающего лихорадочного взгляда. — Мы ведь не сдадимся, верно, Папочка? Нет, никогда! Ни за что! Обещаешь?

Моя прекрасная потерянная Дочь…

Слышал о твоей трагической потере. И хотел бы выразить тебе самое сердечное сочувствие.

Порой гибель еще не рожденной души может отразиться на нас куда болезненнее, ибо душа эта безгрешна и невинна.

Дорогая Норма, я узнал о твоем недавнем горе, то время для меня тоже было преисполнено горечью. Ибо моя любимая жена, с которой мы счастливо прожили столько лет, скончалась. Жду, когда придет ко мне успокоение, лишь тогда смогу решить, куда следует двигаться дальше. Ведь мужчина я уже не молодой (не слишком здоровый). Возможно, придется продать дом собственность (многовато будет для одинокого вдовца под 70, тем более с утонченными эстетическими вкусами). Живу я рядом с Гриффит-парк, к северу от мемориального кладбища «Форест-лоун», где ныне покоится моя драгоценная Агнес где сам я рассчитываю найти успокоение, когда пробьет мой час. Мне так грустно и одиноко

Дорогая дочь, мне тут пришла одна мысль. Возможно, в связи с тем, что твоя жизнь так изменилась, ты захочешь пожить со мной? Дом у меня просторный, поверь, риэлторы называют его особняком.

Должен сказать, что о твоем горе писали в невыносимо вульгарной манере. В колонке новостей, в «Голливудском сплетнике». (Читал в парикмахерской.) Ну а потом все это просочилось в другую прессу. В том числе о твоем нынешнем «удручающем матримониальном» положении.

Похоже, что Господь наделил тебя большим талантом в кино, нежели в жизни, моя дорогая дочь. Твоя несчастная мать, как паук затворник, носит яд в чреве