Гурген Ханджян - Тени улицы марионеток

Время от времени горе отпускало, отступало, уступая место тупому, лишенному каких-либо эмоций состоянию. В такие минуты, как это ни глупо, голову забивали неуместные, бессвязные, дурацкие мысли, обрывки услышанных где-то анекдотических историй, служебные будни, какие-то связанные с похоронами детали и прочая дребедень. И снова огромной, свинцовой, холодной волной набегало горе. По комнате вновь кружили образы и глухие отзвуки знакомых голосов, снова ужасный спазм сжимал горло, и слезы катились из глаз, а из-за кухонной двери вытягивалась зыбкая тень, на улице выли ветер и псы, со скрипом качался ронявший желтые блики фонарь, и клинок света надрезал комья снега...

Каро вновь поглядел на жену. Она продолжала мягко улыбаться в окружении черных ленточек и мертвых гвоздик. Неyжели это его жена? Нет, это всего лишь куколка, в которой до последнего времени жила женщина, теперь уже пустая куколка, которую будут постепенно разъедать тлен и черви. Где же теперь та женщина? Может, она действительно выпорхнула из куколки и теперь свободно парит вместе с остальными? А может она, как остальные, обманута и ее больше нет?..

Приняв соответствующую мзду, энергичная, деловая акушерка передала Каро три адреса.

В условиях полного отсутствия сведений об адресатах Каро начал поиск с наиболее близкого к собственному дому, хотя в подобных случаях человека не покидает сомнение, что в итоге выбор падет на последнюю точку, именно ту, которой он, исходя из целесообразности поиска, избегает в самом начале.

Именно так и случилось. Первые две няни не внушали доверия вовсе не потому, что были молоды. Просто они были слишком уж нежными, ласковыми и культурными. Каро это не устраивало, — он все обдумал и решил загодя.

«Ой, какой хорошенький, какой пухленький карапуз! Я уверена, что мы полюбим друг друга, — сказала первая, студентка вечернего отделения. — Не так ли?» — добавила она, обратившись уже к младенцу, шепелявя подобно ребенку и нежно погладив малыша по щеке, отчего тот заплакал. Вторая, инфантильная дама с романтичным взглядом, выразила уверенность в том, что Врежик станет братиком ее Сусанночке. «Бедное дитя, я постараюсь заменить ему мать», — завершила она.

В поисках третьей няни Каро направился в заводской район, где долго петлял по кривым, узким улочкам. Наконец он остановился против огороженного домика с единственным окошком, на треснувшей стене которого был выведен нужный номер.

Едва Каро толкнул скрипучую дверь на ржавых петлях, как навстречу ему с диким лаем выскочил маленький терьер с торчащими кверху ушами и короткой шерсткой. Лай был таким свирепым, что пес хрипел и задыхался, но укусить тем не менее не решался.

— На место, Бибик! — раздался из дома сиплый голос, затем в дверях возникла особа лет пятидесяти с папиросой в ярко-красных губах. — Кому говорят, на место, старый хрыч! — пригрозила она снова, и пес, недовольно урча, удалился. — Входи, — позвала она.

Каро сел на тахту у стола, в центре которого стояла до краев наполненная окурками пепельница. Женщина погасила свой окурок и иронично поглядела на Каро, державшего на коленях младенца.

— Этого буду нянчить? — наконец спросила она.

— Этого, — отозвался Каро с натянутой улыбкой: «Неужели откажет?»

— Мамаша, небось, сбежала, — вульгарно захохотала хозяйка, обнажив желтые зубы.

— Скончалась. При родах.

— Ну-у? Дай-ка сюда. Даже держать не умеешь, — она взяла ребенка, пару минут подержала на руках, затем положила в кроватку с высокими металлическими прутьями в самом темном углу комнаты.

— Пусть полежит, пока мы потолкуем. Насчет платы знаешь?

— Знаю, согласен.

— Еще бы не согласен! — усмехнулась хозяйка. — Хоть я женщина одинокая, это не значит, что до самой ночи буду торчать с твоим отпрыском. Устаю. Не слишком приятное дело целый день слышать писк.

— Нет-нет, этого не будет.

— А ты что, не мужик? Может, когда душе захочется сладкого... — снова развязно захохотала она. Успокоившись, хозяйка кивнула на ребенка. — Как назвал?

— Врежиком.

— Ну что, Врежик, — не унималась она, — разрешим твоему отцу иногда ходить налево, а? Но плату повысим, а то как же! Он будет гулять, а я — бесплатно слушать твой писк? Не пойдет! — Она повернулась к Каро — Пару раз в месяц можно, но чтобы предупреждал заранее. У меня тоже своя жизнь имеется.

— Да, конечно, но не думаю... — Каро запнулся, услышав где-то совсем рядом противный писк. У стены он заметил попавшую в капкан огромную крысу с выпученными красными глазами. Наверно, она томилась давно: сил на сопротивление пружине уже не оставалось, она лишь слегка содрогалась и пищала. При всей своей ненависти к крысам Каро пожалел умиравшее в муках животное. Словно почувствовав это, крыса из последних сил двинула лапками, размазывая кровь по полу.