Кристин Валла - Туристы

– Эти кресла так комфортабельны, что дальше некуда, – напомнил он.

– Кресла «Лебедь» от Арне Якобсена, – сказал Баз. – У меня их десяток. Как дизайнер Якобсен не признает компромиссных решений. С техникой он не желает считаться. Будь его воля, он придумывал бы лампы вообще без проводки. В возрасте двадцати семи лет он выиграл конкурс на дом будущего. Очень модернистский проект в форме спирали, в целом это больше всего похоже на домик улитки. Я сам его видел, потому что дважды совершил паломничество в Копенгаген.

– Паломничество? – переспросил Себастьян.

– Именно паломничество, – подтвердил Баз. – Я жил в номере шестьсот шесть «Отеля Рояль» Скандинавских авиалиний. Этот номер сохранил оригинальный дизайн Арне Якобсена, выполненный к открытию этой гостиницы в шестидесятые годы. За этот номер берут очень большую плату. Но он того стоит. Ей-богу! Между прочим, Арне Якобсен очень любил пирожные. Он говаривал, что пирожное вкуснее, если оно красиво выглядит. Баз захохотал и налил в бокалы вино. Себастьян посмотрел на Лайзу. Она разговаривала с соседом в красной рубашке и очках с цветными стеклами.

– Кто это такой? – тихо спросил База Себастьян.

– Музыкант из Манчестера.

– Откуда он знает Лайзу?

Баз пожал плечами:

– Наверное, она встретила его по пути в какой-нибудь паб, или в поезде, или в подземке. У нее все знакомства обыкновенно такие.

– Так он музыкант! – сказал Себастьян.

– Да, – подтвердил Баз. – И писатель. Недавно закончил биографию Джона Леннона. Признаться, я и сам об этом подумываю.

– О том, чтобы написать биографию Леннона?

– Нет, нет, – сказал Баз и повращал вино в бокале. – Автобиографию.

Себастьян удивленно взглянул на кондитера:

– Не рано ли тебе писать автобиографию?

– Какое там рано! Это предложил Ленни, мой агент. И я серьезно об этом подумываю. Джери Халливелл [25]была гораздо моложе меня, когда издала свою. И Дэвид Бэкхем. Сколько ему лет? Двадцать пять? Дело в том, Оливар, что на самом деле я скорее староват. Мне же исполнилось ровно тридцать. Давно пора было написать! И кроме того, ну при чем тут возраст? Разве не в том главное, сколько ты всего успел пережить? В этом смысле у меня материала хватит аж на трилогию. Не могу же я ждать, когда мне стукнет шестьдесят! К тому времени меня все уже позабудут. Впрочем, об этом мне не хочется думать. Вычеркни это! Давай лучше скажем, что я пережил гораздо больше, чем мог бы похвастаться на моем месте средний обыватель. Точно как Джери.

– И Бэкхем.

– Вот именно!

Баз отодвинул свою тарелку, не доев половины. Судя по жесту, ему надоело на нее смотреть, и он потянулся за пачкой сигарет. Скоро он вышел из-за стола, а глядя на него, поднялись и остальные гости. Все опять топтались на полу с наполненными бокалами. Встав из-за стола, Себастьян очутился в одиночестве. Он почувствовал себя невидимкой, забытым, как упавший под стол комочек жевательной резинки. Он был очень далек от самой совершенной версии себя самого, и даже если бы ему удалось извлечь ее на свет божий, от этого бы ничего не изменилось. Даже в своей наисовершеннейшей версии его «я» никуда не годилось в предложенных условиях. Он перешел в угол, где стояли диван и кресла, и уже хотел было присесть, как вдруг его взгляд нечаянно упал на какую-то дверцу возле лифта.

Дверь вела в небольшую библиотеку. Комнатка была битком набита книгами, и он сразу догадался, почему их туда загнали. Книги не гармонировали со стильной, одухотворенной пустотой гостиной. Себастьян остановился, рассматривая книги. Там были путеводители Андерса Бие, представленные целым рядом маршрутов. Себастьян вынул один экземпляр, быстро пролистал. Книжка была написана на норвежском языке, в ней описывался его родной город. Он бегло проглядел картинки, прежде чем поставить ее на место. Затем он подошел к письменному столу. На нем тоже лежали путеводители и стопка заметок, а среди них статья, вырванная из какого-то журнала. Сверху в углу была написана дата: 12.09.98, рядом название печатного издания. Журнал, посвященный конному спорту. Себастьян взял со стола статью и посмотрел на картинку. На снимке была изображена семья: отец, в спортивном костюме для верховой езды, рядом с ним – лошадь, весьма впечатляющий экземпляр. Слева от него стояла дама, вероятно жена. Женщина была маленького роста, она явно старалась выжать из себя неестественную, натянутую, улыбку. Справа от мужчины стоял мальчик лет двенадцати-тринадцати, темноволосый, с ясными карими глазами. У мальчика было серьезное выражение. Он тоже был в спортивном костюме. Себастьян заглянул в текст, он был французский. Себастьян сразу же узнал это имя. Жак Жилу. С семьей. Ну, разумеется! Интересно, ей нечаянно попалась эта статья? Или она годами специально собирала все, что встречала об этой семье, успокаивая собственную совесть? Нет, не может быть! Должно быть, это было случайное совпадение.