Артур Саканян - Театр одного зрителя

— Причины массовых волнений людей происходят в результате нарушения принципов, а призывы — это всего лишь следствие этих нарушений. Так что есть резон в изучении и познании этих принципов. Я считаю, что надо создать материально-техническую, интеллектуальную базу для новой науки о симбиозе человека с природой. Эта наука нужна не только для того, чтобы избегать катастроф в будущем, но и для того, чтобы разработать новые методы воспитания и обучения детей. В детях надо сохранить и развить всё то, что в них изначально заложено природой.

— Совершенно верно, — подтвердил генерал. — Они же не бандитами рождаются, но раз уж потом становятся ими, значит, что-то не так было с воспитанием. Продолжайте, доктор.

— К сожалению, в инстанциях, куда я обращался, придерживаются иного мнения. Им этого не надо. Для принятия подобного решения нужны люди с открытым разумом, а среди ответственных лиц таковых не оказалось. Как видите, тут скорее революцией в умах пахнет, чем дебошем на улицах.

Генерал почесал за ухом, подумав: «Дети — это хорошо. Детей надо защищать», и сказал:

— Так вы думаете, что знание этих принципов позволит избегать катастроф? Предлагаете создать новую науку, как вы сказали, о симбиозе человека с природой, чтобы дети имели правильное воспитание и строили бы здоровое общество?

— Вы правильно уловили суть. Хотите — верьте, хотите — нет, но можно показать человеку то место, где находится его точка опоры для счастья. Во всяком случае, покончить с этим братоубийственным идиотизмом.

— И что, никто вас не поддержал? Даже в Комитете по защите детей?

— К сожалению, нет. Я прекрасно понимаю позицию этих людей. Ведь в такой модели даже политические партии должны будут исчезнуть. Не сегодня, конечно, но должны будут исчезнуть.

— В самом деле, куда там идеологам любых партий со своими измышлениями тягаться с природной мудростью. Они же только разглагольствовать могут, что природа мудра, а с чем «едят» эту мудрость — знать не желают, — усмехнулся генерал. — Да, тут не революцией, а узколобым паникёрством пахнет, и никого не заботит, что в результате страдают дети, — строго закончил он.

Параллельно генерал подумал: «Может быть, с этими идеями доктора мне откроется дорога в Комитет по защите детей? Как никак, международная организация. Поезжу, мир посмотрю».

— Всё это верно, но кто из них способен выдержать такой жестокий удар? — воодушевлённо продолжил доктор. — Представляете, что будет, когда выяснится несостоятельность деяний великих и бесполезность принесённых жертв? Кто согласится признать такое, даже если дело касается будущего их детей и внуков? У кого хватит смелости?

Генерал одобрительно посмотрел на доктора, а мысль продолжилась: «Партий трогать не будем, не наше это дело, но под идеи доктора насчёт детей деньги выхлопотать можно будет. Как раз на теперешнего председателя материальчик имеется. Проворовался, паскуда, на детских пособиях, а у меня и возраст подходящий, да и отставка не за горами. Самое время на гражданку переметнуться».

— Действительно, сдают детей в детсад и школу, как в прачечную, — возмущённо подтвердил генерал, — а что они потом на улице вытворяют? Доктор, вы только не преувеличивайте насчёт партий. Насчёт партий повремените, не надо.

Раздался телефонный звонок, и генерал, поднимая трубку, важно продолжил:

— Ради детей я на всё пойду. Если детям будет лучше, значит, я всегда готов поддержать.

Генерал молча выслушал, что ему сказали по телефону, и под конец буркнул:

— Зайди ко мне.

Генерал положил трубку на место и, вставая из-за стола, зло добавил:

— Вот, гады! На студии объявление пустили в эфир, будто я забрал вас, а они из-за этого передачу продолжить не могут.

В дверь постучали, вошёл адъютант, и генерал распорядился:

— Проводишь доктора вниз, — а, обернувшись к доктору, с усмешкой добавил:

— Посмотрим, какая там толпа ваших болельщиков собралась.

Они вместе подошли к окну, и доктор обратил внимание, что стекло на окне треснутое. Адъютант подошёл к генералу и передал ему две кассеты, пояснив:

— Перезаписал, как приказывали.

Генерал возвратился к столу и, подписывая пропуск на выход, произнёс:

— Доктор, пока внизу народ не разбушевался, будем прощаться.

Генерал повертел кассеты в руках, будто не зная, что с ними делать. Затем одну кассету вместе с пропуском он протянул доктору и добавил:

— Возьмите на память. Тут запись вашей передачи. Я тоже всё прослушаю, а то этот ведущий подсунул мне только концовку с выборами и рейтингом… Ну, мы договорились. Про партии и выборы молчок. Основной упор на детей, а я на студию позвоню, чтобы препоны вам не чинили. Вы только поаккуратнее выражайтесь. Валите всё на детей. Договорились?