Артур Саканян - Театр одного зрителя

«Может быть, эта мысль, что она безлика, в тот день засела в подсознании, — параллельно подумал доктор, — а уже вечером на сцене, столкнувшись с фактом, что у неё действительно нет своего лица, подсознательный страх выплеснулся в реальность. Так вот где был спрятан капсюль-детонатор?» — и продолжил:

— Извини, я спешу. Надо побриться и в школу успеть. Представляешь, меня пригласили на педсовет посоветоваться.

— Дай срок, и я тебя буду вызывать на родительские собрания. Так что, держись, папаша! — услышал он вслед, а от сознания, что теперь он уже родитель, голова пошла кругом.

-127-

По стеклу постучали. Законник посмотрел, кто это, достал из кейса пачку денег и опустил стекло.

— Флигель уже догорел, — хмыкнул голос, и законнику передали небольшой пакет.

— Это вам за труды, — сказал законник, протягивая деньги.

— Можем взять пистолетом. Нам он нужнее.

— Я взгляну, — сказал законник, отложил деньги и опорожнил пакет.

Из пакета выпал пистолет и блокнот. «Действительно, на этот раз мне повезло, — подумал законник. — Обошлось без дырок в моей шкуре». На стволе пистолета была глубокая царапина, и законнику показалось, что этот пистолет он где-то уже видел.

— Договорились, — сказал законник и вернул пистолет с пакетом.

«Неприятные типы, — подумал законник, просматривая записи в блокноте, — но своё дело знают. Вот только, если в ближайшие дни по одному из этих адресов будет ограбление, значит, коня подпалили. Надо выждать».

-128-

Доктор закончил бриться и вышел из ванной.

— Тебе с работы звонили, — сообщила она. — Они там деньги собирают на траурный венок. Я сказала, чтобы и за тебя положили. Помнишь, ты говорил, что у покойного главврача три девочки остались сиротами? Они все утонули. Девочки взяли лодку покататься, но она почему-то затонула, а они вместе с ней. Ужас! Но это ещё не всё. У начальника я узнала имя той женщины, что отравила себя газом, а мужчину зарубила топором.

— Это была вдова прораба, — пояснил доктор, — который строил дачу законника.

— Боюсь, что она же и моя подруга детства, а я так и не попросила у неё прощения… Имя не могу вспомнить… — она покраснела. — Я ей тогда кличку придумала, и мне надо увидеть фото.

— Какую кличку? — спросил доктор.

— Я её называла Зомби, — ответила она. — Сама бледная, как смерть, вечно в какие-то балахоны наряжалась, и ходила за мной, как тень. Все её «Зомби» называли. Но, ты не думай, что я всё время издевалась над ней! Знаешь, сколько раз из-за неё в драки лезла, и во дворе, и в школе?! Все её проблемы висели на мне.

— А когда тебе показалась, что её присутствие вредит твоему имиджу, решила прервать свои отношения? — домыслил доктор.

— А ты можешь представить: до чего мне было неприятно с ней на людях, что я решила отказаться от её услуг? Все смеются, а она смотрит мне в рот, засмеюсь я или заплачу, и вслед за мной повторяет. Ничего самостоятельно не хотела соображать. Даже пошутить с ней было невозможно. Всё воспринимала только всерьёз. Однажды я отругала её из-за пустяка, так она себе чуть вены не вскрыла… Очень уж тоскливо мне было с ней. Всё время ждала, что я ей скажу и что за неё решу… Мне её безропотная преданность поперёк горла стояла. Сейчас стыдно вспоминать, как я её вышвырнула из своей жизни, а тогда совсем не жалко было. Она только тихо спросила: «Как же я теперь без тебя?» Спросила, сама задрожала, как осиновый лист, а я ножичком попугала и на дверь ей указала. В театре у меня такая роль была, а я этот образ в жизнь перенесла… Что мне было делать, если она мне уже все нервы истрепала своим тупым покорством и услужливостью? Я даже в туалет не могла спокойно зайти. Решила, что лучше самой убирать квартиру и делать покупки, чем во всём ощущать её присутствие. Понимаешь? Попала в какой-то заколдованный круг. Только она знала, что где лежит. Без неё уже и шагу ступить не могла, а она из меня всю энергию откачивала своим молчанием. Мне работать надо было, а она, как сядет напротив, что-то шьёт и поглядывает на меня. Чувствую, как с каждым её стежком из меня силы перекачиваются к ней. Ну, скажи, в чём я виновата, что прогнала её?

— Скажу, — ответил доктор. — Ты её сначала в рабыню превратила, а затем выкинула.

— Утешил, — расстроено сказала она. — Как думаешь, она способна была совершить такое?

— Способна, — твёрдо ответил доктор. — Для таких людей убийство и самоубийство — единственный способ выразить свой протест. Своё единственное право выбора подобные люди совершают с осознанной беспощадностью, как к себе, так и к окружающим.