Джаспер смотрел через стол на свою спутницу, которую встретил в баре три дня назад. Разве она похожа на девушку, способную сжечь собственный дом? Хотя он с трудом представлял, как может выглядеть такая девушка. Как называется цвет помады? Глупое такое название… что-то вроде «Скушай меня» или «Рубиновая смерть», или «Пурпурное наслаждение». А может, «Пожарная машина».
— Что? — сказала Серена. — Все еще хочешь вернуться со мной домой? — и провела ладонью ему по ноге, слегка сжимая колено. — Джаспер не из тех, кто заранее что-то планирует. Он вообще не предусмотрительный — ни в дороге, ни при случайных знакомствах в барах. Надо быть осторожнее, горе ты луковое, — обернулась она к Джасперу, — вдруг я оказалась бы с приветом? Но нет, он совершенный раздолбай. Зато везучий. Например, заполнил бланк в турагентстве и выиграл кругосветное путешествие.
— Вот как? Да вы счастливчик, — сказал мистер Доннер.
На тарелке у Серены осталось только лужица растаявшего желе.
— Когда Джаспер рассказывал мне эту историю с выигрышем, я думала, это фишка, специально чтобы клеить девушек. Там такой вопрос был: «Почему вы хотите объехать нашу планету?» И он написал: «Если насквозь не пройдешь, придется в обход»! Умора, правда?
— Правда, — сказал Джаспер, стараясь говорить внятно. — Грустно, но правда.
Серена улыбнулась ему.
— А мне вот совсем не на что жаловаться. С Джаспером ездить классно! Он мне подарил динозаврика. Стегозаврика. Спасибо, Джаспер!
— Да не за что.
Джаспер очень хотел сказать что-нибудь важное, интересное, объяснить, как для него на самом деле важно это путешествие, что он знает, — если долго ехать, однажды в конце концов попадешь в замечательное, волшебное, самое красивое на свете место.
Зубная боль почти прошла, осталось лишь еле заметное подергивание. Оно доносилось будто издалека, наверное, даже из другой страны. Из какого-нибудь всеми забытого угла, где он когда-то застрял на пару дней. Джаспер бросил взгляд в окно. Путники были уже на дорожке отеля. Огоньки покачивались взад-вперед, освещая толстый ствол дерева каури и папоротники у крыльца.
— Смотрите, — сказал мистер Доннер, — пришли. Как раз к десерту.
Все гости поднялись со своих мест и зааплодировали. В танцевальный зал вошли пятеро мужчин и две женщины. Они остановились у порога, словно не веря, что их ждали. Глаза их с тоской смотрели на огонь в каминах, на пустые тарелки, на столы, но никто из путников не двигался. Зато толпу гостей бросило к ним, как приливом.
— Извините, — Серена встала и тоже пошла туда. Джаспер смотрел на нее сзади — черные волосы по плечам, рука с засунутой в рот прядью, длинные ноги в фиолетовых колготках. По залу бесшумно ходили официанты, гасили свечи. Джаспер смотрел, как они прищипывают пальцами трепещущие огоньки. Вскоре единственным освещением останутся красные угли в каминах — лампочки в люстрах едва светились, как далекие звезды, и тоже постепенно гасли.
На другом конце комнаты, у дверей, было уже не различить ни Серены, ни вернувшихся альпинистов. Толпа медленно колыхалась сплошной темной массой, словно тень горы, которая вползла в зал сквозь окна и двери. Из оркестра остался сидеть на месте только виолончелист. Положив на пол инструмент, он запихивал в рот скомканные ноты и жевал их — медленно, вслепую вытягивая листы откуда придется, осторожно держа их, будто живые. Люстры совсем погасли, но Джаспер видел лицо музыканта — темный провал рта, мокрые глаза, полные ужаса.
— А где остальные? — спросил он.
Мистер Доннер смотрел куда-то в стол, хмурился и грыз ноготь на большом пальце.
— Иногда люди совершают просто немыслимые поступки, чтобы вернуться домой. Им удается невозможное, происходит чудо. И что, они возвращаются домой? Ничего подобного. Гораздо интереснее путешествовать дальше. Затягивает, знаете ли.
Стеклянные двери закрылись — теперь путники были отрезаны от тропы, от гор, даже если и хотели бы отправиться обратно. Огонь у Джаспера за спиной был едва жив, принося в зал больше таинственных теней, чем тепла, но вокруг становилось все жарче и жарче.
Зуб теперь совсем не болел. От вина и камина по телу разливалось приятная истома.
— Хороший вы человек, мистер Доннер. Иначе зуб меня предупредил бы. У меня еще ни разу не было такой дикой зубной боли. Я ни разу не был в таком отеле, на таком празднике. А все-таки ваше имя я где-то слышал. Зуб мне подсказывает — знакомое имя.
Гости уже шли обратно, в их сторону, к столику на семерых, но Серены не было видно. Толпа совсем поглотила ее. Или проглотила. Виолончелист покончил с музыкой, поднял смычок и, как фокусник, опустил его в дыру горестно раскрытого рта.
Читать дальше