Элисон Лури - Иностранные связи

Говорят, найти с кем переспать может любая — не надо лишь требовать от мужчины слишком многого. Это вовсе не значит, что на долю некрасивых женщин остаются одни негодяи, уроды, тупицы, импотенты и неудачники. Скорее нужно отказаться от надежды на бурные чувства и постоянство, не ждать признаний в любви, восхищенных взглядов, остроумных телеграмм, красивых писем, открыток на день рождения, валентинок, конфет и цветов. Словом, некрасивым женщинам секса вполне хватает. Чего им не хватает, так это любви.

Винни читает в «Вог» советы, как отпраздновать день рождения ребенка, и ее, как профессионала, статья настораживает, поскольку речь здесь идет в основном о платных развлечениях с участием взрослых — о приглашенных фокусниках и клоунах, о всевозможных экскурсиях, обо всем том, что постепенно вытесняет традиционные игры и обряды. Во многом именно из-за таких статей умирает детский фольклор, драгоценное культурное наследие. А над теми, кто стремится его сохранить, насмехаются, издеваются, глумятся в популярных журналах. Р-р-р-гав-гав!

— Ваша газета. — Сосед Винни протягивает ей небрежно свернутую «Лондон таймс».

— Спасибо.

Чтобы никто из попутчиков больше на газету не покусился, Винни кладет ее на колени, под «Вог».

— Это вам спасибо. Жалко, почитать там почти нечего.

Это не вопрос — следовательно, отвечать Винни не обязана. Как это — нечего? — удивляется она про себя. Должно быть, новостей, простеньких статеек, спорта, рекламы — и той маловато по сравнению с его любимой газетой, неважно какой. Или же он привык к кричащим заголовкам и восклицательным знакам и его сбил с толку строгий стиль «Таймс». А раз ничего этого нет — значит, ничего особенного в мире вчера не случилось. В мире-то, может быть, и не случилось, а вот с ней, с В. А. Майнер… Р-р-р-гав-гав! У-у-у! Фидо, перестань!

Отложив в сторону «Вог», Винни разворачивает газету. Мало-помалу выдержанный, неторопливый, слегка ироничный слог «Таймс» успокаивает ее, как голос няни-англичанки — обиженного, капризного ребенка.

— В Лондон летите?

— Что? Да. — Застигнутая врасплох, Винни признается, куда она летит, и вновь углубляется в газету, где нянюшка рассказывает ей о принце Чарльзе.

— Ну и погодка стоит в Нью-Йорке… Рады, что выбрались наконец?

Винни вновь соглашается, но таким тоном, чтобы уж наверняка отбить у соседа желание общаться. Шурша газетой, отодвигается к окну — не беда, что ничего не видно. Самолет как будто стоит на месте, то и дело вздрагивая, а за стеклом клубятся косматые серые тучи.

Винни избегает знакомств в любых перелетах, и особенно когда пересекает океан. Тут больше вероятность наткнуться на зануду, которого придется слушать семь с половиной часов подряд, чем на интересного собеседника; да и вообще, так долго разговаривать не захочется даже с самым лучшим другом.

А сосед Винни к тому же из тех, рядом с кем она не выдержала бы и семи с половиной минут. Судя по одежде и речи — житель Юго-Запада, мелкий предприниматель, без мало-мальски существенного образования и профессиональных заслуг; такие, как он, Европу посещают организованными группами. Так и есть — на дорожной сумке, под его ногами в тяжелых ковбойских сапогах, красуется знакомая наклейка «Сан-Турз» с толстыми смешными буквами и улыбающимся диснеевским солнышком посередине. Внешне сосед тоже абсолютно не во вкусе Винни: грузный, краснолицый, с грубоватыми чертами лица и жестким ежиком рыжих с проседью волос. Кое-кому из женщин наверняка понравился бы обветренный ковбой с Дикого Запада, но Винни в мужчинах всегда привлекали стройность, изящество, светлые волосы, нежная кожа, тонкие черты лица — иными словами, облагороженная мужская версия ее самой.

Спустя полчаса Винни сворачивает газету, достает книгу и бросает быстрый взгляд на попутчика. Тот сидит, едва умещаясь в кресле, не спит и не читает, а на его могучих коленях, забытый, лежит журнал, который выдали в самолете. Любопытно, на минуту задумывается Винни, что он за человек? Летит через океан и не взял с собой чтива; полный невежа, не иначе, и к тому же недальновидный. Надеяться скоротать время в разговорах глупо, ведь рядом с тобой может оказаться молчун вроде Винни, или ребенок, или иностранец. Ну и что тогда — просто сидеть сиднем?

Гудит самолет, летит дальше, и Винни получает ответ на свой вопрос. Сосед ее то и дело встает, уходит в конец салона, а когда возвращается, от него несет куревом. Винни, которая терпеть не может табачного дыма, безмолвно возмущается: что ж он не попросил место в салоне для курящих? Сосед берет у стюардессы пластмассовые наушники, надевает (уши у него большие, красные) и слушает скверную музыку — без особого удовольствия, поскольку все время переключает каналы. Наконец поднимается, заговаривает с туристом из своей группы, который сидит впереди, потом долго беседует с двумя другими, сзади. Теперь понятно, что Винни со всех сторон окружают туристы из «Сан-Турз»; они воплощают все то, от чего ей больно и стыдно за свою страну, от чего хочется убежать подальше, в Лондон.