Михаил Липскеров - Черный квадрат

«На ложе моем ночью искала я того, кого любит душа моя, искала его и не нашла его. Встала я, пошла по городу, по улицам и площадям, и искала того, кого любит душа моя. Искала я тебя и не нашла, Мишенька. Встретили меня стражи, обходящие город. „Не видали ли вы того, которого любит душа моя?“ Но едва я отошла от них, как нашла того, кого любит душа моя, ухватилась за него и не отпускала его...»

«Хаванагила, отведи ее в мой блиндаж. Как же добралась ты до меня, возлюбленная моя? Спи, возлюбленная моя. Заклинаю вас, сыны Иерусалимские, сернами или полевыми ланями: не будите и не тревожьте возлюбленной, доколе ей угодно».

«Я сплю, а сердце мое бодрствует. Вот голос моего возлюбленного, который стучится: “Отвори мне, сестра моя, возлюбленная моя, голубица моя, чистая моя! Потому что голова моя вся покрыта росою...” Я скинула хитон мой; как же мне опять надевать его? Я вымыла ноги мои; как же мне марать их? Я встала, чтобы отпереть возлюбленному моему, а возлюбленный мой повернулся и ушел...»

– Товарищ капитан, вас комполка вызывает...

– Батарея, подъем!

– Офицеры, ко мне!

– Товарищи офицеры, довожу до вас приказ командующего. В 9.00 в составе 252-й дивизии 1-го Украинского фронта выдвинуться в район городов Освенцим и Биркенау и взять их, по возможности избегая жертв среди мирного населения.

– К походному маршу! По-дивизионно! Заводи!

«Пишу тебе, возлюбленная моя; той, которую оставил я, так и не познав. 25 января 45-го года вошел я в города Освенцим и Биркенау. Тяжело писать тебе об этом, возлюбленная моя, дочь моя, сестра. Дядя Сима жив. Он работал при крематории, и его сжечь не успели. Охрана разбежалась, когда мы вошли. Он один стоял возле печи и пытался руками выгрести останки тех, кто не успел сгореть. Руки его обожжены были слегка, а сердце сожжено дотла. Он держал в руках “Сказки” Андерсена и молился: “Тогда сказал Господь Моисею, простри руку твою на землю Египетскую, и пусть падет саранча на землю Египетскую и поест всю траву земную. И Господь навел на сию землю восточный ветер.

И сказал Господь Моисею: простри руку твою к небу, и будет тьма на земле Египетской, осязаемая тьма. Моисей простер руку к небу, и пришла с Востока густая тьма и была по всей земле Египетской три дня...”

И тогда, возлюбленная моя, оставшиеся в живых сыны Израилевы вышли из Египта и отправились в земли свои: Советский Союз, Венгрию, Австрию, Германию. Всюду, где до войны жили их роды и где их ждали пустота и пепел».

Дядя Сима до конца жизни в октябре 1957 года так и не пришел в себя. Дни свои он с утра до вечера проводил в синагоге, пока евреев в Каунасе было больше десяти, чтобы образовать общину. А потом все, кто мог, уехали на Землю обетованную, и синагогу за ненадобностью отдали под фабрику нагрудных значков. И дядя Сима и тетя Рая остались одни евреи на весь Каунас. Тетя Рая тоже выжила в Биркенау. Она играла на аккордеоне в оркестре во время прибытия в лагерь новых эшелонов, чтобы заглушать звуками музыки Генделя, Баха, Бетховена крики детей, разлучаемых с матерями; жен, отрываемых от мужей. А когда наши стали приближаться к Биркенау и Освенциму, эшелоны перестали приходить, и надобность в оркестре отпала. Кого-то из музыкантов сожгли, кто-то помер сам от дистрофии (их кормить перестали), а тете Рае лагерный врач впрыснул в запястья сулему, и кисти парализовало. Дальше-то руки были вполне нормальны, а вот кисти не двигались. Не двигались, и все. А так, в остальном, все было нормально. Так что только кисти, а так руки вполне ничего себе. Вполне. Жить можно. Один малый вообще родился без рук, и ничего. В цирке выступал. Правда, тетя Рая в цирке не могла. Она пианистка была. Но вот кисти рук... А так все ничего себе. Только вот, когда дядя Сима умер, она никак повеситься не могла. Руки не могли петлю связать. Поэтому она просто легла на их общую еще довоенную кровать и через двенадцать дней умерла от голода.

И Хаванагила прочел на их общей могиле «Кадиш»:

– Йисгадал вэйискадаш шмэй рабо.

Бэолмо ди вро хир’усэй вэямлих малхусэй вэяцмах пурконэй викорэв эшихэй.

Бэхайейхэйн увэйеймэйхэйн увэхайей дэхол бэйс йисроэйл бааголо увизман корив вэимру омэйн.

Йехэй шмэй рабо мэворах лэолам улэолмэй олмайо.

Йехэй шмэй рабо мэворах лэолам улэолмэй олмайо. Йисборэйх вэйиштабах вэйиспоэйр вэйисрэймом вэйиснасэй вэйишадор вэйисалэ вэйисхалол шмэй дэкудшо брих ху.

Лээйло мин кол бирхосо вэширосо тушбэхосо вэнэхэмосо даамирон бэолмо вэимру омэйн.