Эдгар Вулгаков - Течение времени

– Почему Костя, и кто он такой? Разговоры часто шли о политике, и он всегда занимал негативную позицию, правда, с тобой или со мной. Так кто он такой?

– Костя на три года меня старше, был на фронте, трижды ранен, офицер, имеет много наград, попал под демобилизацию как комиссованный по ранениям и не имеющий военного образования. Сейчас учится на втором курсе заочного юридического института и работает в райисполкоме по гражданской обороне. Так как делать там нечего, что весьма удобно для студента-заочника, без звука выполняет отдельные поручения, например, организовал курсы трактористов, помогал библиотеке получать в центре интересные книги, толстые журналы и т.д. Холостяк, кажется, на девушек посматривает с интересом, но без особой влюбленности, жениться не спешит. Маманька, как он ее называет, следит за домом и огородом, а он ей помогает. В сорок первом его отец погиб под Москвой. Главная задача его жизни на сегодня – окончить институт. Человек порядочный с твердым характером, командовать собою не позволит никакому начальнику. Сексотом быть не может в силу своих убеждений и характера. Одна из причин, почему мы с ним подружились. Таким я его представляю. Вопросы есть?

– Нет, я с тобой согласна.

– Только вот что противно, Леночка, что за спиной товарища приходится перемывать ему косточки. Согласна?

– Да, согласна, но другого выхода нет.

– Остается Вас Вас. О нем я ничего не могу сказать. Я даже не помню, как он попал в наш дом. Он мне казался неискренним, липким. За все время знакомства он как-то избегал разговора со мной, точно, избегал и не смотрел мне в глаза. Есть люди, у которых с детства развивается синдром предательства, он начинается с наушничества, или с зависти, или из желания навредить ближнему просто так, без особых причин. Может быть, Вас-Вас такой? Во всяком случае, симпатии я к нему не испытывал. А теперь и тем более – после твоего рассказа, как он по снегу пополз за Наташей, вымаливая у нее прощенье.

– Видишь ли, Алешенька, может быть, он действительно в нее влюбился, потерял голову. Но, вместе с тем, он мерзавец и недоумок, без сомнений, совершенно не понимал Наташеньку – ее интересы, ее одухотворенность, характер. Он как-то нашел момент в тот вечер у нас, когда впервые запел под гитару. Позвал Наташеньку в прихожую, там скороговоркой сделал ей предложение, сообщив о большом кирпичном доме, драгоценностях и деньгах, которые переведет на ее имя, если она согласится выйти за него замуж. Она назвала, его дураком и запретила бывать не только в нашем доме, но и в его окрестностях, добавив, что он, мелкий, серый, ограниченный человечек, ей противен и гадок и чтобы он немедленно убирался вон. И Вас-Вас тут же ушел, не попрощавшись.

– Как же он посмел явиться к нам вчера? Как ты могла впустить его в дом?

– Хотела проверить его на вшивость, извини за это слово.

– Леночка, дорогая моя, он – сексот?!

– Думаю, да.

– В таком случае об этом мы скоро узнаем непосредственно в райкоме партии.

Жизнь шла своим чередом, и однажды осенью, к тому моменту, как Алеша уже отвез семью в Москву, вечером к нему зашел Костя.

– Алеша, ты знаешь, когда годы с людьми работаешь в одном месте или по соседству, да еще в таком маленьком городке, как наш, то даже секреты из сейфов перестают быть секретами. Подбор кандидатов в партию – действие полусекретное или для служебного пользования. Сначала первичные организации готовят список своих кандидатур, затем их мусолит райком, а потом приглашают на собеседование со старыми членами партии, а те читают, что пишут рекомендующие, задают дурацкие вопросы, поскольку сами забыли устав, а программу тем более. По твоей кандидатуре возникли сомнения – родственница, известная своей деятельностью в райцентре – невозвращенка. Пятно на весь район, а тут еще райком ее пригрел. Будет драка – делать-то им не хрена, а тут есть возможность подсмотреть через замочную скважину за людьми, чьи интересы им незнакомы и недоступны. Рассуждают примерно так: была такая красавица, «красавица» – не по-доброму, а с иронией говорить будут, в парткабинете выступала с лекциями, стихи читала, говорила складно без бумажки, все по памяти, одевалась как-то не по-нашему, по-иностранному скорее всего, правда, обходительная, вежливая в обращении, будто простая, а оказалась змеей подколодной – удрала к империалистам. А ее родственник тоже хорош – заведующий мастерской в МТС – ребятишкам с курсов трактористов пластинку немецкого Вагнера ставил, тоже лекцию читал в парткабинете о музыке без бумажки. Ему бы о тракторах, о ремонте, о запчастях, а он о музыке. А жена его, сестра невозвращенки, операцию Николаю Николаевичу делала, как будто своих врачей нет. Странная семейка, учителей у себя собирают, как будто на чай, бдительными надо быть, те ли люди у нас осели? Вот так, Алеша, они думают и обсуждать тебя будут. Они считают себя солдатами партии, верят в великого вождя всех времен и народов, как попы в Бога, а обновление в партии, которое начинается, не видят и слышать об этом не хотят. Шлейф этой заскорузлости потянется еще на долгие десятилетия, хоть я и не пророк.