– Алеша, Алеша! Проснись! Как же ты крепко уснул, просыпайся, сын, – это папа нашел Алешу на ступеньках салона. – Мы решили с мамой, что тебе лучше ночевать здесь, на лестнице в салоне, чем в трюме баржи. Главное – не упади с лестницы, сядь на нижнюю ступеньку и постарайся контролировать себя во время сна, обхвати стойку перил рукой, а руки держи в боковых карманах пальто. Мы с мамой будем тебя навещать.
Так Алеша проспал пару ночей на лестнице между 1-м и 2-м классами парохода, а когда немного потеплело, он вернулся на баржу.
В Сызрани приехавших поселили в клубе, разместив всех на сцене, отгороженной от зала занавесом. Вскоре Алешу с родителями, как тогда говорили, в порядке уплотнения, поселили в частный дом в комнату площадью восемь квадратных метров. Хозяин дома – пожилой, мрачный и недовольный вторжением непрошеных гостей, со временем смирился с неизбежностью, подобрел, стал интересоваться событиями на фронте, брал читать газеты. Из всей семьи самой приветливой, красивой и стройной, как отметил про себя Алеша, который уже стал обращать внимание на женскую красоту, была старшая дочь, только что окончившая школу. Она все домашние дела завершала молниеносно, а потом исчезала куда-то до позднего вечера. Алеша для нее был мелюзгой, недостойной внимания.
Первый день появления в седьмом классе сызранской школы Алеше особо не запомнился. Он захватил с собой карандаш и толстую тетрадку, решив использовать ее одну на все предметы, а там будет видно. Класс был большой, и ребята Алеше сразу понравились. Большая часть их была эвакуирована из западных областей Украины и Белоруссии, они побывали под бомбежкой и обстрелом, уходили вместе с отступающей Красной Армией. Дети много пережили за это время и, попав в мирную обстановку, в глубокий тыл, особенно ценили возможность учиться в школе, были старательны и трудолюбивы. Через месяц в класс пришла новая учительница, Вероника Николаевна Кондратенко, молодая, обаятельная, веселая. Ребятам в ту пору особенно необходимо было теплое слово, сопереживание, рассуждения о хорошей жизни после войны, и она сразу расположила к себе класс. Потом учительницу мобилизовали в армию, но Алеша переписывался с ней долгое время, вплоть до ее кончины.
Алеша думал, что ненадолго задержится в этой школе, что скоро вернется домой, в Москву. В декабре 1941 – январе 1942 года наступление немцев остановили, отбросив от Москвы. Это была первая победа, первый разгром врага. Несмотря на быстрое продвижение немцев вглубь страны, большое число убитых и раненых, этот первый успех укрепил уверенность в победе, хотя и в худшие времена в победе никто не сомневался.
Весной 1942 года Алешин папа был включен в оперативную группа наркомата, созданную для работы в Москве. Москва в то время была закрытым городом, для въезда в столицу требовался специальный пропуск. И хотя такого пропуска у Алеши с мамой не было, они решили возвратиться домой. Таким образом, в самом конце апреля 1942 года они оказались на тупиковой ветке Московского отделения Казанской железной дороги в вагоне наркомата. Кажется, Козьма Прутков сказал, что в каждом заборе есть дырка. И вот они без вещей, налегке, чтобы не привлекать внимание военного патруля и милиции, на трамвае № 27 покатили к своему дому. Начиналась московская жизнь.
Дверь в их комнату оказалась открытой. Там хозяйничала соседка, тетя Галя. Она что-то лепетала в свое оправдание, но мама ее объяснения оставила без внимания, лишь Алеша, с детской наивностью, искал то одну книгу, то другую, пока не понял, что они пошли на растопку: жалко было, но он молчал. Другие пропажи его не интересовали, и о них было принято не говорить.
Самой большой потерей для Алеши после возвращения из эвакуации стал уход его закадычного друга Вовки на завод. В октябре сорок первого у него появился маленький братишка, вот и пришлось ему бросить школу и пойти работать, ведь наибольший паек давали на рабочую карточку, которую получил Вовка. И его семье стало легче, не так голодно.
Уже на следующий день после возвращения Алеша отправился в Кривой переулок. Еще не подходя к дому Димыча, он услышал его басовитый голос:
– Алешка, ура, молодец, что приехал, давай сюда быстрее!
Его веснушчатая физиономия сияла от радости в раскрытом окне над подъездом двухэтажного деревянного покосившегося дома.
– Видишь, мою окна. Отковырял замазку и газетные полоски со стекол. Устроил сквозняк – пусть уходит зима и холод. Ура весне и солнцу! Поднимайся быстрее, я так рад тебя видеть, теперь заживем! – кричал из окна Димыч.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу