Эдгар Вулгаков - Течение времени

– Долой американский, давай английский!

У Алеши громко билось сердце, он волновался, но, будучи не в силах остановить буйство класса, просто вышел в коридор. Это был его молчаливый протест.

– Эй, Алешка-пушковед, иди к нам, а то получишь по шее, – орал Сытин, силач и главарь темных сил класса. Может быть, главарем был не он, а сидевший с ним за одной партой Быков, по виду тихоня. Но самым шумным был Сытин. Он быстро подхватывал любую исподтишка затеваемую Быковым «бузу» на срыв урока или прогул перед контрольной. И сейчас возмущались девочки, но их голоса тонули в общем шуме. Кто-то из уборной притащил половую тряпку и забросил ее на плафон лампочки над столом учительницы. Она своим слабым голосом просила успокоиться: «Я буду учить вас великому языку Шекспира, Байрона, Шелли, Диккенса. Слушайте: “I am your teacher. I shall…”»

Пришел завуч. Наступила тишина, а сердце Алеши готово было вырваться из груди. Его переполняло чувство ненависти и презрения к одноклассникам, хотя многие из них были его товарищами, но сейчас и они вместе со всеми унижали маленькую, невзрачную, беспомощную, растерявшуюся учительницу.

– Алеша, в класс! Я спрашиваю всех, в чем дело? Что за издевательство, как это понять? Алеша, я тебя первым спрашиваю, почему ты вышел в коридор и что означает это безобразие?

И Алеша сразу успокоился. Да, было издевательство, но они не понимают, что творят.

– Как все это получилось, не знаю, Алексей Иванович. Но, наверно, нужна разрядка!

– Разрядка?! Садись!

Он осмотрел утихомирившихся учеников, подошел к учительнице, сидевшей у своего стола и на мгновение, дотронувшись до ее плеча, спокойно заговорил:

– В гимназии я изучал немецкий язык и всегда с тех пор с большим наслаждением читаю Гете. А потом сравниваю с переводами на родной, русский. Какая разница! Иногда совершенно другие стихи, совпадающие по теме, но никак не с поэтическими образами, другое звучание. Вам, ребята, этого пока не понять, все впереди. Пока поверьте на слово – интереснее и легче будет жить на свете тому из вас, кто овладеет одним иностранным – а почему одним? – быть может, двумя или даже тремя языками. Какие горизонты откроются перед ним, перед вами. Но для этого надо работать и работать, учить иностранные языки. Эта работа тяжелая, но очень благодарная. Вы будет читать книги, которые еще не успели перевести, а ученые и инженеры узнают о новинках за рубежом. Ребята, я забуду о сегодняшнем безобразии. Когда я выйду отсюда, найдите слова, чтобы новая учительница вас простила и наведите порядок в классе. Вам понятно?!

Выйдя из школы, за углом Алеша увидел Сытина.

– А, Сытин, ждешь меня, чтобы дать по шее, да?

– Соображаешь, пушковед, ты у меня еще и в нос получишь, до первой крови, понял.

– Понял, будем, значит, боксировать.

– Ты – боксер? Ха! Ты хоть понятие о боксе имеешь?

– Имею, видел… в кино. Но какое это имеет значение: бокс так бокс, мне все равно, давай.

Став в позу боксера, подражая Сытину, Алеша от первого же его удара рухнул на спину. Хлынула кровь из разбитого и мгновенно распухшего носа. Было больно и унизительно, но на что иное мог рассчитывать Алеша, который вообще-то никогда не дрался, тем более не боксировал.

– Алешка, ты что, вставай, я же не хотел так, – завопил Сытин и кинулся помогать Алеше подняться. В его дрожащем голосе звучало сочувствие.

– Уйди, Сытин, я сам, – Алеша с трудом поднялся. Его пошатывало.

Сытин старался поддержать бывшего противника.

– Я сказал, Сытин, не надо, я сам, отойди, не надо. Огромадные же у тебя кулачищи, так и прибить можно, а? Ну и благородство у тебя прорезывается, побежденному руку подаешь.

– Алешка, я не хотел так, честное слово, хотя и понимал, что ты не боксер, а хиляк. Но чтобы вот так, сразу расквасить тебе нос, честно, не хотел, веришь?

– Верю. Хотел показать свою силу. Зачем? Ума не хватило словами? Что делать-то будем? Кровь-то хлещет, как ее остановить?

– Больно, да? – чувствуя за собой вину, Сытин стал упрашивать Алешу: – Пошли к нам! Вон наш дом, отсюда видно, в Кривом. Сейчас Леночка дома, она, знаешь, какая – сразу вылечит, пошли.

– Ладно, пошли.

Когда ребята уже уходили с места ристалища, вдруг появились девочки из их класса, сразу налетевшие на Сытина.

– Девочки, Сытин здесь ни при чем. Это я с разбега споткнулся и ударился об этот кирпич, – изложил свою версию Алеша и для убедительности поднял с земли валявшийся возле его ног кусок кирпича, на который тут же закапала кровь, тоненькой струйкой бежавшая из разбитого носа.