Эдгар Вулгаков - Течение времени

– Надо всю эту патологию запомнить и знать назубок до операции. Пожалуй, этот случай уникальный не только в нашей, но и в мировой практике. Но мы это сделаем, не так ли, Леночка? – говорил он, потирая руки.

– У меня нет сомнений, что сделаем, Александр Александрович, сделаем! Хотя он мой родственник, а хирургу не рекомендуют оперировать родственника, я буду рядом. Если вы устанете, я продолжу – ответственность разделим поровну.

– Ну, милая, это лишнее. В исходе операций я не сомневаюсь, хотя спасибо за корпоративное отношение.

По возвращении из больницы она позвонила в Париж:

– Наташенька, завтра операция. Все предварительные исследования проведены. К операции Алеша подготовлен полностью. Сегодня состоялся консилиум у главного хирурга Александра Александровича, у него и у меня нет сомнений в благополучном исходе этой самой важной операции. Она будет продолжаться много часов – не знаю сколько – шесть или десять. Я буду ассистировать Александру Александровичу. Все будет хорошо. Старайся держать себя в руках и раньше полуночи не звони. Обнимаем тебя все, держись молодцом. Сейчас нужен отдых и тебе, и нам. Целуем тебя, дорогая. Ты хочешь что-то спросить? Нет? В таком случае, до завтра, до полуночи!

После ужина, когда все затихло и в столовой, и на кухне, а тетя Груша пошла в свою комнату вздремнуть до прихода Танюши, в столовой остались Алексей Петрович и Леночка. Они устроились на диване: – Алексей Петрович сидел, а Леночка, закутавшись в плед, прилегла, положила голову к нему на колени.

– Дорогая, завтра у тебя такой трудный день. Не лучше ли тебе сразу перебраться в постель и постараться уснуть. Сколько часов тебе предстоит завтра простоять у операционного стола, и это надо вынести не дрогнув.

– Не знаю, дорогой, много. Александру Александровичу уже за семьдесят пять. Обычно после таких операций он очень устает, очень, но старается это скрыть от помощников, а я-то вижу. У него светлейшая голова, к каждой операции готовится тщательно по заранее разработанному плану в соответствии с мастерски выполненными рисунками. Понимаешь, вся операция у него в рисунках. Вот первый разрез – что мы видим. Вот энный разрез, и так далее до завершающего разреза перед наложением шва. Все продумано до мелочей, хотя в медицине мелочей не бывает, и каждый рисунок сопровождают подробные комментарии Александра Александровича и врачей, сопровождающих операцию, невропатологов, кардиологов. Такие планы он составляет на каждую уникальную операцию, и эти планы надо непременно издать. Они станут одним из шедевров мировой медицинской литературы.

Завтра он будет оперировать твоего сына. Я Алешу полюбила, в нем я узнаю знакомые черты твоего лица, словно вижу в нем своего сына. А ты для меня всегда был большим ребенком. Вот так! Операция пройдет успешно – у меня нет сомнений. А сейчас надо хорошенько отдохнуть, ты прав. Когда придет Танюша, объясни, пожалуйста, почему я не дождалась ее возвращения. Да, вот что я хочу еще сказать: у меня такое предчувствие, что завтра здесь будет Наташа.

– Каким образом?! Почему? Откуда ты знаешь?!

– Алешенька, она мать, и в самое трудное для него время всегда будет возле сына – своего «дружочка». Она прилетит, пройдя через невозможное. Завтра она будет в больнице.

Рано утром Алеша повез Леночку в клинику. Леночка была сосредоточена, погружена в себя, дорогой не разговаривали.

Алексей Петрович хотел перед операцией взглянуть на сына, но Леночка не позволила:

– На ночь Алеше дали сильное успокаивающее средство. Может быть, он еще не проснулся и тогда тебе можно заглянуть в палату. Если он будет находиться в полусонном состоянии, то на него не должны действовать возбуждающие факторы. Ты, дорогой, такой возбуждающий фактор. Через полчаса его повезут в операционную мимо тебя. Он будет лежать на спине и тебя не увидит, а ты его – увидишь. А сейчас посиди у меня в кабинете.

И ушла к коллегам. Появилась через несколько минут.

– Алеша проснулся. Он в порядке. Сейчас его повезут мимо моего кабинета, можно выйти.

Они стояли рядом, прижавшись к стенке, и Алексей Петрович увидел, как мимо него быстро провезли кого-то, закутанного в простыни в сопровождении людей в белых халатах.

– Вот и все. Сейчас его будут готовить к операции, и я иду к нему. Увидимся лишь после того, как его передадут в отделение реанимации. Прошу тебя, отправляйся домой и приезжай со всеми не раньше часа. Всегда родственникам кажется, что, находясь поблизости от больного, своим присутствием они положительно воздействуют на него, хотя он находится в глубоком сне под действием наркоза. Я попрошу, чтобы часа в два кто-нибудь из свободных врачей к вам вышел и рассказал, как идут дела в операционной. Не волнуйся, дорогой, всех держи в руках. Дай я тебя поцелую, поезжай.