Иосиф Гольман - Счастье бывает разным

В открытом море — другое дело. С таким оборудованием можно было быть почти уверенным, что морские ночные тати, пираты двадцать первого века, не подкрадутся к их судну незамеченными.

Само судно Вадику понравилось с самого начала: небольшое, но прочно сделанное — японцы мастера клепать такие, — оно было вполне пригодно к океанскому плаванию. Особенно после того, как на деньги Береславского в трюмах были установлены дополнительные топливные танки.

Хотя у Чистова-младшего есть серьезные сомнения в том, что адмирал-профессор еще имеет хоть какие-то собственные деньги. Безумный проект высосал его целиком, и лишь кредит, полученный с помощью очередного друга, теперь — сингапурского, помогает их предприятию в прямом и переносном смыслах держаться на плаву.

Впрочем, Ефим Аркадьевич не унывает.

Он по десять раз в день бегает смотреть на карту, отсчитывая оставшиеся до пиратов морские мили. Возможно, ему кажется, что там их славный корабль ожидает нечто вроде разбойничьей выставки: выбирай, атакуй, стреляй, захватывай и получай выкуп.

Вадик частенько подтрунивает над боссом, но, во-первых, относится к нему тепло, а во-вторых, отдает себе полный отчет в том, что этот ненаигравшийся дядька вполне способен претворять в жизнь такие дела, о которых дисциплинированный и целеустремленный лейтенант Чистов даже мечтать побаивается. Не то что реализовывать их.

Кстати, он уже не лейтенант. Он — вице-адмирал флота страны, название которой пока так и не научился выговаривать, но чей флаг висит у них над кормой и на клотике коротенькой мачты. А также заместитель командующего флотом этой невеликой державы.

Ефим Аркадьевич даже табличку над его каютой повесил с реквизитами. И удостоверение дал. Хотя, на взгляд Вадика, на всем этом, как и на сверкающей золотом парадной форме, вполне можно было сэкономить. Глядишь, и кредит бы не понадобился.

Нет, кредит все равно бы понадобился.

Первоначальная стоимость судна оказалась в разы меньше реально необходимых денег. В противном случае их первый выход в океан легко мог оказаться последним.

Вообще же кораблик со странным именем «NATALY № 351» Вадику безумно нравился — и за непотопляемые обводы, и за нефорсированный, но надежнейший, тоже японский, дизель, и за крошечные уютные каюты. Хотя, наверное, главная причина — что «NATALY № 351» была первым судном, целиком подчинявшимся руке и воле капитана Вадима Чистова.

Откуда взялось такое странное название, тоже было понятно. Ефим Аркадьевич желал увековечить имя своей многотерпеливой жены, но поскольку корабль был военным, то потребовалось и международное кодовое обозначение. В итоге — не факт, что адмиральской супруге понравится прикрепление к ее светлому имени трехзначного номера. С учетом имевшихся неправильных наклонностей адмирала — а говоря прямым текстом, любвеобильности — это выглядело особенно двусмысленно.

— Командир, что там на радаре? — На мостик зашел Славка Беклемишев. Он отвечал за боевую команду из четырех штыков, тоже, как и сам Славка, вышедших из псковской десантной дивизии. Прапорщику Беклемишеву Береславский, человек не жадный по сути, отвалил звание генерала и должность командующего морской пехотой все того же государства с невыговариваемым названием. «Эх, еще б зарплаты соответствовали званиям», — помечтал Вадик: денег пока что не платили ни разу, поскольку все уходило на содержание их могучего флота.

— Пусто на радаре, — глянув на экран, отозвался вице-адмирал Чистов. И не удержавшись, добавил: — Генерал, ко мне следует обращаться либо «ваше превосходительство», либо «господин капитан». Так что оставьте свои сухопутные привычки.

— Есть, ваше превосходительство! — заржал Беклемишев. И спросил, не ожидается ли в ближайшем будущем хоть какая-то денежка — его жена в Пскове только что родила второго, и вопрос стоял остро.

— Аркадьич обещал в течение недели, — слил Вадька секретную информацию. За конвоирование «Дианы» они точно должны были заработать — договор был заранее подписан. А вот сухогруз пристроился к ним хоть и сознательно, но нелегально — видимо, благодаре утечке информации с «Дианы». И теперь Береславский вел трудные переговоры с его капитаном.

— Значит, даст, — обрадовался Славка. — Он мужичок не гнилой. Сам сидит, как и мы, на консервах с макаронами.

— Абсолютно не гнилой, — подтвердил адмирал. — Но… — он попытался точнее подобрать слова, — уж очень небанальные у него идеи. А потому велик риск.