Иосиф Гольман - Счастье бывает разным

Катерина уже почти заканчивала священнодействие с собственным лицом, как в спальне зазвонил мобильный.

Господи, кто ж в такую рань? С работы? Или, не дай бог, что-то с Майкой?

Она бросилась к телефону — точно, Майка. Нажала кнопку приема.

— Дочка, что у тебя?

— У меня все нормально, — отозвалась Майка. — Это что там у тебя?

— Что ты имеешь в виду? — Катерина снова уже была в защитной броне.

— Мне звонил некто Басаргин. Нес какую-то хрень.

— Какую?

— А ты не знаешь? — ядовито поинтересовалась дочка.

— Догадываюсь, — не по-утреннему устало ответила мама.

Значит, не послушал Иван ее советов и просьб. А когда он кого-нибудь слушался?

Это ж не Чистов.

— Ну так и меня просвети, — не очень вежливо попросила Майка. — Про грехи молодости.

А вот это следовало уже пресечь.

— Дочка, ты уверена, что выбрала правильный тон? — мягко спросила она.

— Ну, пусть не грехи, — сдала назад Майка. Но сдаваться отнюдь не собиралась. — Мне ж интересно, кто у меня папа.

— А Володя тебя уже в этом качестве не устраивает? — надавила на Майкины чувства Катерина.

Но Майка на хитрости и сантименты не повелась, видно, звонок был не спонтанный.

— Мам, ты не виляй, говори прямо. Кто мой отец? — поставила она вопрос ребром.

«Вся в меня», — мысленно не смогла не оценить Катерина. А вслух честно сказала:

— Не знаю.

В трубке повисла тишина.

На том конце земного шара напряженно обдумывали ситуацию.

Потом всхлипнули.

Потом трубку бросили.

Ну и ладно. Конечно, ничего хорошего в происходящем не наблюдается.

Но и ничего ужасного. Девочка уже большая, сама скоро мамой будет.

Разберется как-нибудь.

Полностью собранная, одетая и подкрашенная, Екатерина вышла в гостиную.

На полноценный завтрак времени не оставалось, но чашку крепкого кофе у нее никто отнять не сможет, ни Майка, ни Басаргин, ни даже президент России.

Муж — или теперь уже бывший муж? — тоже был настроен на кофе. Правда, с добротно приготовленными сандвичами на поджаренном тостовом хлебе.

— Будешь? — подвинул он один к Катерине.

— Спасибо, — не смогла удержаться она.

Чистов готовил не только вкусно, но и красиво: как во время процесса, так и по его результатам.

Она взяла бутерброд, откусила кусочек. Подвинула к себе чашечку свежесваренного кофе.

Чистов, глядя на нее, печально улыбнулся: Катенька даже ест изящно и сексуально. Вот этому точно не научишься, это у женщины либо есть, либо нет.

Тяжело ему будет без нее. Казалось бы, так отдалились за последнее время… Да и раньше-то отношения были не вполне двухсторонними. Но теперь, перед близким расставанием, перспектива больше никогда не увидеть жену в их общем доме угнетала Чистова.

А в том, что Джет Кэт поступит только так, как объявила, у него сомнений не было: мол, раз она инициатор разрыва, то она и уезжает.

Не в гостиницу, конечно.

В квартиру своих покойных родителей. Ее, после их ухода из жизни, ни разу не сдавали, держали для детей.

С точки зрения комфорта у Катерины мало что поменяется. Жилплощадь у чрезвычайного и полномочного посла Советского Союза Степана Петровича Воскобойникова — в сталинской высотке между Садовой и тремя вокзалами — была серьезной даже по новорусским стандартам, имелось даже два машиноместа в подземном гараже.

Тем более что к свадьбе Майки в квартире сделали серьезный ремонт, привели в порядок всю сантехнику, поставили современное домашнее оборудование. Не трогали только историческую планировку и по возможности мебель: Кате не хотелось, чтобы исчезала хотя бы такая память о папе с мамой, да и о собственном ее детстве.

Майке, правда, квартира пока не понадобилась: они с мужем решили доучиваться в Соединенных Штатах.

Зато неожиданно понадобилась ее маме.

«И Басаргину», — уколола и без того расстроенного Чистова мысль о том, кто наверняка разделит с его Катей жизнь в старой роскошной квартире. Это никак не задевало его в материальном смысле: Чистов вполне самодостаточен, да и Басаргин ныне без малого — олигарх, головастый уральский паренек не прошел мимо уникальных возможностей 90-х. Но ведь этот товарищ не только жилое пространство собирается делить с его Катей!

Одно, несомненно, утешало и поддерживало Чистова.

Детей Катенька родила все-таки ему, а не этому уральскому нуворишу. И дети останутся его, пока Чистов ходит по этой земле.

Да и после — тоже.

— Басаргин с тобой говорил? — спросила Катя.