Л. Аккерман - Лики любви

Возможно, как я уже отмечал, пытаясь перебрать в уме все пришедшие мне варианты твоих ответов, что ты сразу же разочаруешься такому бестактному вопросу и наотрез откажешься на него отвечать, а возможно тебя лишь удивит его глупость и кажущаяся неуместность, а может быть ты сразу же предложишь в качестве ответа цифру, вычтя дату твоего рождения из сегодняшнего числа. Но от всех этих вариантов мне бы хотелось предостеречь тебя, ибо, задавая этот вопрос, который, на мой взгляд, является совсем не таким простым как-то может показаться, я хотел услышать от тебя не цифру, не число, и уж тем более я не хотел вместо ответа натолкнуться на враждебную стену непонимания – я просто хотел, чтобы ты, мой милый читатель, задумался о том, что такое есть возраст, и на сколько лет ты себя ощущаешь? И как это ощущение меняется по мере того, как годы скользят мимо нас, словно волны?

Возможно ты захочешь адресовать такой же вопрос мне. Что ж, я не назову тебе точной цифры, не только потому, что как только она стала больше некоторого значения, она стала меня расстраивать, но и потому, что не ощущаю ее связи с моим возрастом, который, как мне кажется, я чувствую. Могу себе представить, что мой ответ выглядит для тебя слишком витиеватым, но тогда я совершенно не могу себе представить твою реакцию на то, что я скажу о своем возрасте далее, ибо человеку, привыкшему воспринимать свой возраст как некое число, которое с каждым отпразднованным днем рождения увеличивается на единицу, покажется странным то, что в течение одного и того же непродолжительного периода я ощущаю свой возраст всегда по-разному – иногда мне кажется, что мне вновь семнадцать, иногда – что я дряхлый, девяностолетний старец.

Загадка возраста заключается в том, что существует возраст нашего тела, и это именно некоторое число, увеличивающееся с каждым годом на единицу, и возраст нашего «Я», которых у каждого из нас тысячи и которые сменяют друг друга непредсказуемым образом. Мы меняемся, каждый раз словно рождаясь заново, в образе нового человека, и потому с возрастом мы чувствуем себя моложе. И это еще одна загадка – условия которой известны каждому, но вряд ли существует тот, кто смог ее разгадать. Когда нам пятнадцать, мы чувствуем се6я настолько мудрыми, наполненными знаниями и жизненным опытом, что мы с легкостью заменяем свои пятнадцать на, как минимум, пятьдесят, ибо именно на этот возраст мы себя и ощущаем. Но вряд ли существует хоть один пятидесятилетний человек, который чувствует себя на пятьдесят. Он, напротив, свои пятьдесят с легкостью заменит на пятнадцать, ибо часто будет ощущать себя именно на этот возраст. Говоря о возрасте, о том, как ощущает себя человек на разных этапах своего фактического возраста, я не могу не привести замечательных, точных, емких, наполненных неповторимым чувством юмора, слов Марка Твена : "Когда мне было четырнадцать лет, мой отец был так туп, что я едва выносил его. Когда же мне стукнуло двадцать один, я поразился, как поумнел старик за эти семь лет» 11.

Каждый раз, перечитывая эти замечательные слова Твена, не перестаю удивляться тому, как изящно он выразил проблему возраста и соответствующего ему мировоззрения. Вряд ли кто-нибудь скажет точнее этого замечательного писателя; мне же лишь остается предостеречь тебя, мой милый читатель, от так часто и так несвоевременно приходящих мучительных размышлений о несоответствии возраста своего «Я», который меняется вместе с ним, возрасту тела, которое тоже меняется, но в отличие от нашего «Я» вполне закономерно, предсказуемо и размеренно, и которое в своих изменениях с каждым нашим днем рождения становится на год старше. Сегодня нам семнадцать, завтра шестьдесят, а потом мы снова ощущаем себя на двадцать лет! Что ж, поприветствуем изменения, ибо именно их закономерное возникновение мы не сможем изменить, даже призвав на помощь тысячи наших сменяющих друг друга «Я».

Итак, размышляя вместе с тобой, мой вдумчивый (в чем я нисколько не сомневаюсь) читатель о прошлом и будущем, нарисованном в нашем воображении спутанными сетями представляемых нам событий, в которые лишь немногим из нас впоследствии удается угодить, мы не можем не затронуть всех волнующую нас тему скорости течения времени, ибо с возрастом она становится так стремительна и навязчива, превращая время, прежде запомнившееся нам в проведенной неге, в нашего немилосердного, беспощадного ко всем мольбам палача.