Го Босен Array - Современная проза Сингапура

Учительница расположилась в стороне на пригорке, что-то увлеченно обсуждая с приятельницей; ее взгляд случайно упал на ребенка. Она встала и созвала остальных детей. Дождавшись, пока они угомонятся, подтащила к ним Ин Муня. Он стоял свесив голову, точно боялся оторвать взор от ботинок.

— Все меня слышат? Вы должны принять Ин Муня в игру, понятно? Иначе я вообще запрещу играть. — Насладившись эффектом отповеди, вернулась к прерванной беседе.

Мальчики с молчаливой озлобленностью обступили виновника ультиматума, испортившего всю игру. Неожиданно один из них набрал горсть песка и швырнул в Ин Муня. Все тут же подхватили новую забаву, мигом смекнув, как она проста. Они были слишком малы и не понимали, какую боль причиняют одинокому мальчику, который стоит как вкопанный и даже не пытается защищаться. Возможно, когда-нибудь, оглянувшись назад, они пожалеют о содеянном. Но это будет потом.

Учительница снова поднялась, рассерженная, что ей никак не удается поговорить. Она отругала детей и потянула Ин Муня за собой на пригорок.

— Глупый мальчишка! Почему ты позволяешь издеваться над собой? Сиди здесь!

Он сел в сторонке. Учительница покачала головой и улыбнулась подруге.

— Что это с ним? — поинтересовалась та чуть громче, чем следовало.

Учительница зашептала ей что-то на ухо, и они обе оглянулись. Ин Мунь поморщился от еще одного непрошеного знака внимания, но продолжал сидеть. Приятельница громко вздохнула: «Бедняжка!» — и направилась к нему, твердо решив сотворить чудо.

Она уселась рядом и, несмотря на сопротивление ребенка, усадила его к себе на колени. Дети, прибежавшие за бутылками с лимонадом, стояли, наблюдая за происходящим.

— Как тебя зовут?

Ин Мунь отвернулся и изо всех сил зажмурился. Стиснутые страхом губы отказывались отвечать. Женщина явно обиделась, но не отступала. Она с усилием развернула его лицо к себе и повторила вопрос. Большое лицо придвинулось вплотную, она говорила, брызжа в запале слюной:

— Ну же, скажи мне, как тебя зовут! Не может быть, чтобы ты не знал собственного имени. Любой двухлетний ребенок без запинки ответит на этот вопрос. Вон и мальчики на тебя смотрят. Покажи им, какой ты смышленый. Ты ведь не хочешь, чтобы тебя посчитали глупеньким?

Ин Мунь не мог подавить страха. Голос до боли напоминал материн. Перед глазами снова встала она: ее гости ждут, чтобы он исполнил по заявке песенку, прочитал басню, произнес дежурные фразы. Качают головами и перешептываются. Досада матери сменяется яростью. Она истерично орет… отец опять напился в компании каких-то женщин и не пришел ночевать… мать бьется в припадке… швыряет вазой в отца… его рука в крови… он кидается к жене, пунцовый от вина и злобы… теперь уже мать приближается к сыну с толстой длинной дубиной… Ин Мунь попытался разомкнуть сковавшие его руки. Бежать, прочь ото всех! Руки не отпускали. Рядом послышался смех, выкрики. Руки держали намертво. А мать уже совсем близко. Бежать, скорее бежать! Разорвать эту мертвую хватку! Объятый паникой, ничего не соображая, он впился зубами в сцепленные руки. Раздался вопль, крики со всех сторон — но ему уже удалось вырваться. Совершенно обезумев, кубарем скатился на песок. Смуглые руки рванулись к нему — схватить, удержать, но он брыкался, отбивался, кусался, как звереныш, только бы спастись.

Он не представлял, как долго бежал и как далеко позади оставил своих преследователей. Главное, что теперь он один, на свободе. Худенькие ножки подкосились, он, обессилев, рухнул на песок, не в силах отдышаться. Солнце грело распластанное тщедушное тельце. Страх не отпускал, он заплакал навзрыд, но тут же подавил рыдания. Чего доброго, мать услышит и влепит увесистую оплеуху.

Ин Мунь встряхнулся, гоня прочь наваждение. Ее здесь нет. Здесь никого нет, он в безопасности. До слуха донесся тихий плеск. Нет, он не один. Тут море, птицы, небо. Но они — его друзья. Они не сделают ему ничего дурного. Он неторопливо поднялся и стал разглядывать море. Потом сделал несколько робких шагов к самой кромке воды. По морю шла легкая рябь, выплескивалась на берег, закручиваясь у ног ласковыми барашками. Он стянул ботинки с носками и вошел в воду.

Ветер игриво трепал волосы. Он поднял руку, стараясь поймать его, и тут вдруг почувствовал себя счастливым. Он макнул пальцы в воду — влага облепила их. Он попробовал ее на вкус — пряный рассол щипал язык. Как он любил море! Он брел вдоль берега, выискивал крохотные белые ракушки, шлепал по мокрому песку, любуясь отпечатками своих ступней. Он прикрыл глаза и потянулся вверх, пытаясь коснуться неба. Он в жизни не видел такого голубого неба! По всему телу разливалось восхитительное ощущение тепла. Он стоял неподвижно, слегка покачиваясь из стороны в сторону, и смотрел вокруг себя. Осторожно, словно пробуя слова на вкус, произнес полушепотом: